----> Поляна.
Жеребец был обеспокоен так, как не был обеспокоен уже очень давно. Хотя, тревожиться было вообще не в его духе, с его-то решительным и категоричным нравом.

Но сейчас был повод.

Его отнюдь не радовало положение дел в табуне. С каждым днем, зародившееся где-то глубоко в груди беспокойство все нарастало. Оно не давало покоя, не давало спать ночами и заставляло думать только о грядущих испытаниях и трудностях. И с каждой потерей, с каждым ушедшим на тот свет собратом, к Диавалю все быстрее приходило осознание того, что и дальше оставаться на землях, за четыре года ставших для него родными, нельзя. Останься он здесь вместе с его соплеменниками хоть еще ненадолго - лес похоронил бы их всех заживо, а хищные звери довершили бы мучения, однако же, решение вожака позволило практически вздохнуть с облегчением: главный жеребец и сам считал что увести табун будет правильнее всего, хотя он понимал, что покидать родные леса, в которых родились и выросли многие его собратья будет уже само по себе  испытанием. Да и скрывать было нечего, даже сам жеребец за столь долгое время уже успел проникнуться своебразной любовью к зеленым чащам, что сокрывали своих жителей от лютого холода в зимнюю пору,  пению птиц, полянкам, усеяными маками и прочими полевыми цветами, а потому шел передавать послание вожака, в какой-то степени, скрепя сердце, хотя Валь был во всем с ним согласен и прикасловить не смел, покорно, галопом собираясь промчаться по территориям Леса, как и остальные помощники Майкла.

Нельзя было терять ни минуты, нельзя было мешкать, ибо каждое промедление могло стоить жизни одного сотабунника, а они и так потеряли слишком много. Зима обошлась с ними, как и со всем живым, немилосердно. А сейчас, когда в свои права стала вступать весна, она принесла с собою не только новые надежды, но и уйму бед.  Жизнь всего табуна висела на волоске, когда в кронах вековых деревьев чумою стали расползаться короеды, и теперь лес, что долгое время был домом и защитой стада мог стать ему могилой.

"Что ж, ничто не вечно..."

Этой зимой он потерял брата, с которым он путешествовал почти всю свою жизнь. И потерял его точно так же, как многие жеребята своих матерей, а собратья - хороших друзей. Существование стада сейчас держалось на соплях, и все в один миг вовсе могло рухнуть. Но правда, даже сейчас было то, что радовало жеребца.
Его возлюбленная была не с ним, а значит ей не грозило той опасности, что нависла над всем Лесным Духом. Впрочем, она была не с ним, была где-то далека уже давно. Вот уже четыре года. С тех пор, как они поссорились. Из-за самого же Диаваля. Только вот, Брук ушла, а чувства к ней остались. Как и тоска по ней. Валь бы с удовольствием предался бы воспоминаниям, чувствам светлой грусти и ностальгии, но сейчас было  не до этого.

Встряхивая головой с громким фырканьем и отгоняя прочь воспоминания, застилающие разум пеленой, жеребец лишь усерднее кинулся в скач.

На очереди была Тирбиш.

Эту кобылку Брюзга помнил с самого ее детства, но особо знаком с ней не был, только порою наблюдая за нею примечал, что она обладает чрезмерным любопытством буквально ко всему. Как и каждый жеребенок, она лишь надоедливо крутилась под ногами, чем раздражала жеребца. Хотя, было очень, нет, даже слишком много вещей, которые его раздражали и  главными из них были дети, но особенно - молодняк с гуляющим в голове ветром.
Путь с земель  табуна и до Холмистой равнины занял у жеребца не слишком много времени: он мчался так, что земля комьями летела из-под крепких копыт, а гулкий их топот разносился на десятки метров окрест.
Вот уже на расстилающемся впереди пастбище, на которое пулей вылетел жеребец, он увидел лежащий в зеленой траве крупный, золотистый силуэт, а поодаль от него еще один - гораздо меньше и тоньше. Это и была - о, удача! - Тирбиш и ее воспитанник - вороной жеребенок Байкал.
- А ну-ка буди маму, мелкий!- громогласно заголосил жеребец, летевший ему навстречу.- Вожак зовет весь табун к себе и вы не исключение. Теперь у тебя долго не будет такой привелегии, как кувыркаться на зеленой полянке. Беги за мной и поживее.
Диаваль тряхнул гривой и посмотрел в небо: неспешно оттуда принялся накрапывать дождь и близился вечер. А ведь он скоро должен был быть уже на Маковом поле и доложить Майклу обстановку...
Затем он плавно перешел на рысь, приближаясь к спящей кобыле, и заговорил уже с ней. Громко, намереваясь как можно скорее разбудить.
- Тирбиш, вставай, и торопись. Майкл принял решение. Мы покидаем лес всем табуном и лучше не мешкать, если не хотим потерять еще кого-то. Бери шкета и как можно быстрее скачи на границу.

Отредактировано Диаваль (06-07-2019 16:57:39)

Ходили слухи, витали в воздухе уже несколько недель, что смерть начала отступать с погибших от короеда территорий табуна Духа Леса. Лошадям пришлось покинуть свои земли в поисках нового места обитания. Они жили лишь одной надеждой на то, что когда-нибудь им удастся вернуться домой. Утомлённые непостоянством и постоянными угрозами со стороны хищников и соседних табунов, духи Леса понесли потери в своих рядах и те, кто остался, выглядели не самыми счастливыми созданиями на свете. У лошадей провалились бока, торчали рёбра, шерсть потеряла блеск, а гривы спутались. Но они всё равно продолжали бороться за себя, страсть к жизни в них не угасала.
Майкл дремал, лёжа в небольшой еловой рощице, окружённый своими такими же сонными соплеменниками, как тенями. Пасмурная сырая погода не вдохновляла на активную жизнедеятельность. Все, кто мог, попрятался по уютным норкам и закоулкам, у кого таковые не было, искали иной выход. Пара кобыл грелась об исхудавшие бока друг друга, юные жеребцы, стараясь не замёрзнуть, устроили небольшую потасовку. Вожака не пугали ни одиночество, ни холод, поэтому он отдыхал в одиночестве.
Через некоторое время до чуткого бурого уха донёсся звук знакомого ржания. Это был призыв о помощи.
Ещё даже не успев до конца разлепить глаза, жеребец поднялся на ноги. Дав команду лошадям оставаться на месте и следить друг за другом, он двинулся по направлению к зову.
Идти оказалось совершенно недалеко. Пройдя несколько минут галопом, а потом повиляв немного между деревьями, Майкл набрёл на Тирбиш и Байкала. Чалая, как и подобало всем Лесным, была не в лучшей форме. Хорошо, что у неё были силы кормить жеребёнка.
- На долгую прогулку вы однако отлучились, - с заботливым, но немного укоризненным тоном произнёс вожак. - Всё хорошо, вас никто не ранил? - внимательным взглядом он окинул кобылу с малышом и вроде бы не приметил ничего криминального.

Тирбиш покачивалась и чувствовала себя не очень уверенно на своих четырёх. Это заставило Майкла ещё некоторое время посмотреть на неё с беспокойством. "Может быть это связано с испугом?" Вполне. При сильном нервном потрясении можно и координацию движений потерять, и ориентацию в пространстве. Вероятно, сильное нервное возбуждение привело к тому, что чалая заблудилась.
- Не нервничай так больше, Тирбиш, - постарался быть "папочкой" жеребец. - Лишние переживания никому не идут на пользу, особенно тебе и Байкалу. - оставалось только надеяться, что он прозвучал не грубо. Он лишь хотел, чтобы эта кобыла была сильной и не сдавалась по пустякам.
Вороной сорванец тем временем радостно приветствовал Майкла, вставал на дыбки и звонко игого-кал. Вожак обрадовался полному сил жеребёнку и привстал на дыбки в ответ, издав довольный взвизг.
- Всем бы сейчас столько жизнелюбия, как тебе, малыш, - озвучил свои мысли жеребец. - Надеюсь, для этого в скором времени появится повод. Вернувшийся с патруля Диаваль рассказал много важного. - спешил делиться новостями Майкл. Пусть Тирбиш отвлечётся от своих переживаний и обратит внимание на общие для табуна вещи. - Он слышал, что смерть отступила от Леса. И он готов снова принять нас под свой кров... Правда, боюсь, что поредевший.
Игреневый ждал реакции кобылы и внимательно наблюдал за приплясывающим жеребёнком. Вороной был настоящим кладезем энергии, вожак чувствовал облегчение в его присутствии. Дух молодого Лесного жеребца был силён, и Майкл невольно провалился на мгновение в мысли о том, как этот голубоглазый юнец заменит его со временем на Лесном троне. "Эта ноша была бы ему по плечу".
- Пойдём к остальным, нужно обсудить план дальнейших действий. Если есть возможность вернуться домой в ближайшее время, ей нельзя пренебрегать.
Он ещё немного позаигрывал с Байкалом, выгибая шею в разные стороны и размахивая своей увесистой головой. Повернувшись, Майкл зашагал к оставленным им лошадям. До чуткого уха не доносилось никаких тревожных звуков, означавших бы непорядок в лагере. Только гром утробно заурчал где-то вдалеке.