Каждый оторванный пучок травы насыщал жеребца, от чего тот по неведанной причине ощущал в себе появление сил. Вероятно, его усталость сказывалась в большинстве своем в силу голода, поэтому верным лекарством на данный момент было набить пузо поплотнее. Соловая кобылица не шибко-то оценила речи Ламеля и его гостеприимство, что посеяло зерно хладнокровия в ее адрес. Ламе симпатизировали лошади, которые умеют играть в его игры, от чего он решил еще кое-что проверить.
Тихонько подкрадываясь к кобыле со спины, конь наблюдал, как непослушный отпрыск все более раздражает свою мать, а это означало, что кобыла сейчас на пике своей нервной нестабильности. Решив подлить масла в огонь, буланый приблизился к кобыле сзади.
- Спасибо, Ламель. Не знаю услышал ли ты, но меня зовут Нови, а моего сына - Фантом, - проговорила кобыла, что моментально разрушило все планы Ламы. Громко фыркнув у нее за спиной, он поймал повернувшийся на себя взгляд соловой и сильно нахмурился.
- Нови-Нови, где же ты нагуляла такого дохленького? - бестактно поинтересовался Лама и взглянул на засыпающий комочек рядом с кобылой. Жеребец еще не знал, как он относится к детям, ведь недавно и сам был таковым, если, конечно же, не остался на том же уровне развития, что и этот малыш. Однако его внушительные размеры и обманчивый взгляд намекали о том, что он взрослый жеребец, который должен себя поставить в роли устрашающего помощника вожака. Опустив морду к жеребенку, он слегка потянул носом воздух, пытаясь уловить свое отношение к ситуации. Сощурив глаза, он наблюдал за реакцией кобылы, которая могла подумать, что буланый хочет сожрать ее чадо. Резко и громко выдохнув, он ударил копытом по земле и слегка отпятился назад.
Решив сменить тему, Лама кинул презренный и кроткий взгляд на уединенную парочку вдалеке, застав тот неловкий момент, когда Том касался носом холки Шер. От недоуменности конь издал дикое громкое ржание, оглушая близстоящую кобылу с жеребенком. Буланый оскалился в сторону заговорщиков, стараясь прервать Тома своим вульгарным поведением.
- Чертовы любовники! -  с громким фыром проговорил Ламель и сильно тряхнул гривой. Жеребец не понимал, почему его так задевала близость этого пятнистого с вожаком. Возможно, эта была ревность. Но не любовная, нет. Скорее ревность в плане внимания. Ведь как ребенку, Ламелю было важно быть в центре внимания и совать свой любопытный нос во все дыры. Его просто выбешивало, что на данный момент эта парочка "играет" без него. Ламе была не интересна та игра, в которой он не играет главную роль, а это означало, что нужно было перетягивать одеяло театра в свое русло. Однако он выжидал своего часа выхода из кулис.
- Вот даже интересно, как это Шередан планирует мирить наше с Томом совместное пребывание на одном клочке планеты? Ха, дурная женщина. Неужели трудно понять, что не бывать этому? - в голос засмеялся конь, осознав, что сказал это вслух. - Кхм, Нови! - жеребец бросил хитрый небрежный взгляд на соловую, - Как ты относишься к Тому? Он тебе симпатичен? Высыпая неаккуратные вопросы, Ламель решил придумать новую игру.

Отредактировано Ламель (29-05-2019 16:23:52)

Она не хотела видеть его, равным себе, хоть насколько-нибудь приближенным по влиятельности к самой себе. И при этом отдавала ему в полное распоряжение своих лошадей. Том пока не мог понять, в чем же тут конкретно дело. Или она настолько уверена в себе, что даже не рассматривает того варианта, что пегий настроит против нее весь табун?
Она считала себя идолом, которому остальные могут только поклоняться. Разрешалось немного восхищаться, но не заходить слишком далеко. А Том на своем жизненном пути совершил уже, казалось, все возможные ошибки, которые можно было допустить в общении с Шередан. С одной стороны, его можно было назвать безмозглым идиотом, с другой, абсолютно безумным и даже ненормальным. Вообще границы "нормального" для него уже давно стерлись и жизнь превратилась в ходьбу по минному полю с нарочно закрытыми глазами. Похоже, это был его способ развлечься.
Стараясь поставить жеребца на место, кобыла угрожающе ржала и рвала ногами землю, что было для Тома бесплатным театром. В его глазах появились искры, и он уже не сводил пристального взора с вороной, вкушая каждую ее эмоцию и телодвижение. Она сама танцевала перед ним, возбуждая и будоража. Однако нужно было переключиться и на произносимые черным ртом слова. Сказать по правде, они звучали для пегого несвязно.
– И где же он? Пусть помогает.
Что это значило? Кому помогает, чем помогает, каким умозаключением Шередан пришла к этой мысли? Оставлю без внимания. В любом случае, жеребята - это меньшее, что ее волнует.
- С меня нельзя взять пример. Никогда ни один жеребенок не пытался приблизиться ко мне и удовлетворить свои голодные позывы. Да и скажи еще, что вообще хоть кто-то хоть когда-либо брал с меня пример? Не строй из себя идиота.
Том неприкрыто усмехнулся и тряхнул головой, провожая гриву на другую сторону мускулистой шеи. Каждая нога попеременно ударилась о землю, собирая тело жеребца в пружину.
- Ты ошибаешься, Шер. Ты же строишь религию, которая велит тебе поклоняться. А подданные таких религий как раз и берут пример с ее творца. - он простодушно повел ушами и со свистом выдохнул. Порывы весеннего ветра принесли с собой внезапно запах материнского молока. Это тут же начало действовать на Тома успокаивающе. Сам того не замечая, он сбавил обороты и уже более равнодушно продолжал всеобъемлющий диалог с арабкой.
– И что, командующий этими лошадьми, посоветуешь? Заставишь проявить участие или с ней расправятся голодные с зимы медведи, когда я отошлю ее в самый далекий патруль?
От этих вопросов зарезало уши. Он перевел на встрепенувшуюся вожачку предосудительный взгляд. Она была готова сжечь все дотла, чтобы получить ежесекундное удовольствие или выгоду. Будь она хищником, а не жертвой, убивала бы ради услады, резала бы травоядных в неограниченном количестве и без разбору, а потом сидела бы на холме, наслаждаясь видом окровавленных разлагающихся трупов. К горлу даже ком подкатил от таких мыслей.
- К каждой лошади нужен подход, Шередан, они не бездушные мешки с мясом. Хочешь добиться от кого-то пользы, сначала окажи ему какую-нибудь услугу, а потом получишь желаемое в обмен. Неужели за столько лет жизни ты не поняла, как строятся взаимоотношения?
Члены табуна Заката были для нее не большим, чем пешками или тупыми исполнителями ее прихотей. Вся "забота о своих" была наиграна и лжива. Пока ты силен и здоров, можешь рассчитывать на терпимое к тебе отношение. Но как только обрел трудности, подыхай, погребенный под ними. Ради забавы твоя могила будет еще окроплена навозом той, чьи ожидания ты не оправдал.
– Я никогда не стану вкушать добытые плоды одна, никогда не останусь в стороне от боев и завоеваний. Ты меня удивляешь, как можно было настолько забыть свою когда-то любимую? Это не в моем стиле. Я продолжу биться бок о бок со своими лошадьми и так же с ними буду почивать на лаврах.
"Наглая ложь". Очередной смешок с ухмылкой разорвал воздух. Взгляд почернел настолько, что вожак могла теперь увидеть в нем свое отражение.
- И что же ты предложишь вхожим в твой элитарный клуб? Дашь им безнаказанно глумиться над остальными лошадьми Заката, которых ты по каким-то причинам считаешь не достойными и твоего волоса? - он раздраженно хлестнул себя хвостом по боку. Она не хотела разбираться в нуждах, проблемах и желаниях своих лошадей, зато без труда ассоциировала себя с ними в одном бою и на одном пиру. Это было невозможным для понимания Тома. На крысу Шередан он сделал свою, не менее устрашающую и неприятную на вид.
Речь наконец-то перешла к разделению обязанностей и кобыла дала ему четко понять, что не хочет иметь никакого дела в прямом повседневном общении со своими лошадьми. Она спит и видит, как только гоняет их по патрулям и демонстрирует им свою жеребцовую сущность. Великолепная роль, ничего не скажешь. Оставив без внимания все слюнеплевание по поводу ее кровной принадлежности к Закату, Том ответил ровным тоном:
- В табуне еще нет главной кобылы. Мне, как заведующему внутренним управлением, нужна правая рука. И на эту роль уже есть подходящая кандидатура.

Отредактировано Том (03-06-2019 11:53:16)

Щипая травку, Нови грелась под лучами вечернего солнца. Иногда она дергала мышцами, чтобы согнать налетевшую мошкару, которой у воды было особенно много.
Времяпровождение с молодым жеребчиком не было одним из самых приятных в жизни, но сегодня кобыла впервые за долгое время ощущала себя в безопасности. Она доверилась этому табуну и казалось, что совсем скоро она почувствует себя как дома. Комочек в виде Фантома тихонько сопел, и скрывая это, Нови была безумно счастлива, что он чувствует себя лучше.
Движение сзади заставило Нови прижать уши и напрячься. «Чего ты замышляешь, сорванец?» - фыркнула кобыла, поворачивая голову немного вправо, чтобы видеть жеребчика. Его вопрос ошпарил как кипяток из только что закипевшего чайника. Кобыла взвизгнула, отгоняя на безопасное расстояние бестактную сволочь и вдобавок выдернула заднюю ногу, не задевая Ламеля.
- Из вас двоих он выглядит живее, - задрав голову бросила соловая. Фантик от шухера проснулся и вскочил. Он любопытно смотрел то на мать, то на буланого. – В табуне вода, еда и тепло, не хочешь отправиться в одиночку путешествовать по нейтральным землям зимой? – Новелла сжала зубы, но выглядела защищающейся, нежели нападавшей.
- Ты… ты глупый! – поддакивал Фантик, попискивая. Позже он увлекся своим хвостом и стал гоняться за ним, забыв про обидчика.
Воспоминания о голоде и холоде заставили нахохлиться и мурашки мерзко пробежали по загривку. Раздувая ноздри, Велли встряхнула головой, пытаясь избавиться от волнения в груди. Идиот.
Жеребец отступил, потеряв интерес к происходящему. Новелла обеспокоенно проржала, не желая чтобы покой жеребенка еще кто-то нарушал. Он, кстати, уже снова уснул, расположившись ближе к задним копытам матери. Ветер принес еще чей-то чужой запах, но Нови была слишком взволнована чтобы заострить на этом свое внимание. Она бы с удовольствием прилегла рядом с малышом, но буланая заноза в заднице так и норовила что-нибудь да сделать.
Резко Ламель заржал, чем оглушил Нови и вновь вскочившего Фантома. Малыш раздосадовано развесил уши – ему никак не удается вздремнуть. Злясь на ситуацию, он топал своими тонкими ножками и поглядывал на мать.
- Хочешь чтобы я тебе заткнула уши жуками? – спросила она. – Спи давай! – фыркнула Нови и обернулась на жеребчика, который буркнул что-то про любовников. «Гадость…» - сплюнула кобыла. Его хитрый взгляд на ней, заставил навострить уши. Кобыла вздохнула, осознавая поведение Ламеля. Он был почти половозрелым, но ребенком.
- Том.., - начала она, решив подыграть мальцу, чтобы тот не расстраивался. – я перед ним в долгу, - улыбнулась Велли, повернув голову в сторону Шередан и Тома. – Но как главный жеребец он так себе, да, - усмехнулась Новелла, взглянув на Ламеля. – Со своими обязанностями плохо справляется, - не останавливалась кобыла подбрасывать дровишек. – Лезет не в своё дело… Языком трепет просто так… - соловая театрально задумалась, вспоминая что еще натворил Ламель. – Ведет себя как петух… - хмыкнула Нови. – Да-а, это всё про него! – кинула кобыла, ожидая реакции буланого. Она пыталась сдерживать смех, щеки надувались, а глаза щурились. Не выдержав, Нови звонко засмеялась во весь голос и от эмоций даже топнула передней ногой. Ей было настолько смешно от происходящего, что показались слезинки. Выдохнув, и пытаясь сфокусироваться на жеребце, Новелла фыркнула, но всё еще продолжала хихикать.

Не изменяя своим любимым праведным принципам, которые уверенной плотной струей вливались в лошадиные массы, словно прохладное молоко вливается в горячий кофе, Том медленно, но верно, раскрывал Шередан глаза: Ты же строишь религию, которая велит тебе поклоняться. А подданные таких религий как раз и берут пример с ее творца. Эта фраза приглянулась Шер своей точностью и лаконичностью. Кобыла посмотрела на пегого с неким хвастовством во взгляде. Она даже не стала спорить с грубым словом «подданные», все в этой мысли пришлось по вкусу и перечить не было смысла. Негативная энергия от Тома начинала отступать, и арабка теперь тоже охотней шла на контакт, чуть отпустив уши на свободу передвижения. Вот когда к ней без напряга, тогда все идет гладко.
- К каждой лошади нужен подход. Вороная ухмыльнулась, не рассматривая такой аспект в своей политике. Слишком трудозатратно такое мероприятие, не приносящих особых плюсов, хотя Том пытался убедить в обратном. Когда-то она пробовала проникаться каждой лошадью, например, Томом, за что поплатилась вечной ненавистью и непослушанием. Негативный опыт всегда ставит «блок» на желании попробовать что-то снова. Проще собрать вокруг себя жестоких приверженцев, помогающих контролировать всех: - Думаешь то, что ты уделишь каждому несколько минут своего времени, заставит его лечь за тебя костями? Вопрос не был с подтекстом «а за меня лягут, потому что тотальная тирания», а искренний интерес.
- Хочешь добиться от кого-то пользы, сначала окажи ему какую-нибудь услугу. Дана чуть встрепенулась, словно колышущийся от резкого порыва ветра колос. Какую услугу? Что он несет? Нынче предназначение вожака – это оказание услуг? Шер нахмурено посмотрела на пегого, не в силах разобраться в его тонких намеках: - Видится мне, что ты говоришь о заботе и участии в жизни каждого, а не об оказании услуг. С Новеллой это видно, с Ламелем, Эврикой – нет. Если уж придерживаться таких заявлений, надо распространять их на всех в нашем табуне. А то смотрите, как устроился, хитрец. Неугодным шиш.
Том неожиданно вспылил, но Шередан не подхватила его выплеск (что бывает крайне редко), а лишь изумленно уставилась на рот жеребца: - И что же ты предложишь вхожим в твой элитарный клуб? Вороная тут же перебила: – Какой клуб, что ты несешь. Табун Духа Заката уже и есть клуб, и все, кто в нем, хоть тот же Чик, элита Долины Любви. Следующее предложение немного расстроило, - кобыла не понимала, из-за чего можно так взъестся. Она ведь просто честно желает восхода Заката: – Я никогда не говорила о недостойности нахождения рядом со мной. Я требовала лишь дисциплины и подчинения. Том до сих пор ходил вокруг да около животрепещущих вопросов по поводу разделения власти, что начинало бесить, ведь на конкретный вопрос требуется конкретный ответ.
И тут, будто прочитав мысли кобылы: - В табуне еще нет главной кобылы. Мне, как заведующему внутренним управлением, нужна правая рука. Шер ухмыльнулась на согласие Тома заведовать «внутренностями» табуна (ведь он не начал ничего отрицать по поводу подчинения, а значит, правила принял). Победоносное «ура» пронеслось в голове у Даны, ведь наконец, самый главный вопрос года был закрыт. Ее тело начало подавать другие сигналы, будто залоснилось и расплылось в довольной улыбке.
Резкий поворот ушей означал нежелательного гостя в разговоре. Вороная обернулась, подумав с6начала, что Ламель не выдержал сокрытия важных дел и вломился сюда. Но песочная кобыла, Фираель, была не похожа на Ламеля, причем только внешностью. Характер у нее был «как надо». Она пыталась сохранить тайну своего присутствия, но быстро была раскрыта. Шередан хмыкнула, переводя взгляд на Тома: – Зачем тебе помощница? Любой справится с нашими подростками. Не вижу смысла в главной кобыле. Шер было невыгодно ставить всех подряд на высокие должности.
Фираель наблюдала, словно львица, преследующая своих жертв. Кивком головы Шер подозвала ее к ним. Все нынче такие любопытные. Арабка знала ее достаточно поверхностно и особо не сталкивалась с ней лоб-в-лоб в разговоре за косяк (в данном случае излишняя наглость). Фира подошла ближе, а Шередан рассматривала ее красивую масть, абсолютно беззлобно вопрошая: – С чем пожаловала?

Скрываться от всевидящей Шередан долго не получилось. Оказавшись замеченной, Фираель недовольно передернула ушами, но никак более не выказала внешне свое настроение. Вместо этого она лишь выпрямилась, мотнула шеей, перебрасывая гриву с одной стороны на другую и медленным шагом направилась вперед. В движениях кобылы не ощущалось страха или неуверенности, однако глазами встречаться с вожаком она не спешила, уважая ее статус. Спустя несколько тянущихся песком мгновений расстояние, разделявшее лошадей, было преодолено. Короткий кивок в знак приветствия от Фираель. Спокойный взгляд в сторону Тома, скользящий - к Шередан. Хвост кобылы вздрогнул, подернутый золотистым светом солнца. Она легко встряхнула головой и замерла. Ну? И что же ответить? Молчать уж точно было неприлично. Нарываться на гнев нетерпеливой вороной бестии не хотелось. Но и говорить, что невольно подслушала чужой разговор - так же не комильфо. Впрочем... Фир чувствовала, что вполне может выкрутиться в данной ситуации.
- Жажда замучила, - коротко отмахнулась она, не собираясь разбрасываться подробностями о своих прогулках - едва ли это могло быть кому-нибудь интересно, - не сразу заметила вас, Шередан. И Том, - Фираель сама не до конца поняла, зачем выделила главного жеребца в своей реплике, однако при этом она стрельнула глазами в его сторону без всяких задних помыслов и тут же заострила внимание на вожаке. Пожалуй, статность этой кобылы несколько даже восхищала Фир. В более юном возрасте она смотрела на нее, как на идола, на которого следует равняться. Сейчас же, заматерев и прожив некоторое время в Закате, поняла, что Шер не так уж и идеальна, как глава табуна, но при том не менее интересна, как личность. И все же едва ли смогла подобраться к ней хоть на метр ближе.
- Я прервала какое-то важное совещание? - рискнула полюбопытствовать Фираель, пользуясь, вроде как, нормальным настроение Шередан. Тон саврасой был спокоен и непоколебим, впрочем, как и она сама, в голове - штиль. И все же среди всего этого умиротворения проскальзывал вполне типичный при общении с вожачкой вопрос - все ли в порядке и что будет дальше?
"От нее можно ожидать, чего угодно" - думала Закатная, прекрасно понимая, что слова нужно подбирать особо тщательно. Однако чужая непредсказуемость всегда притягивала ее. Фир самозабвенно летела к таким особам, словно мотылек в огонь, не подозревая о том, что может обжечься или вовсе сгореть. Саврасая слишком устала от шаблонных сородичей в прошлом, и это сказалось на ее предпочтениях. Неудивительно, что лошадь так интересовалась всем неизвестным до сих пор, хотя и умело скрывала это.

Отредактировано Фираель (29-06-2019 22:39:48)