Негромкий ответный лепет раненой лошади не добавил Мичу понимания происходящего, но это было и ни к чему, предоставленный сам себе, он до сих пор философски залипал над посылом  на тему  «Наш-Чужой закат». С такими «бравыми воинами» закат Лесных явно был ни за горами, и присоединиться к Закату «чужому» было бы самым рациональным решением со стороны незнакомки. И хотя эта лесная феечка  исполинских размеров внешне и внутренне ну совсем не подходила их лошадиному племени, где сплошь и рядом соседствовали лидеры. воины, гении военного дела, превосходные солдаты, разведчики, хитрые шпионы, злодеи, ловкачи, плуты, хитрюги и прохиндеи всех видов и мастей – один другого краше – если Шер хотела, чтобы эта неприглядного вида лошадь присоединилась к ним, Мич сделает всё что от него зависит, чтобы все именно так и случилось, даже если ему придется ее обездвижить и уволочь в плен на собственном чумазом горбу. Он хоть и блондин, но дураком не был, и все равно искренне не понимал зачем им эта падаль? Хищническая плотоядная ухмылка на знакомой до мельчайших подробностей морде вожака не ускользнула от внимания жеребца, отчего  он удивленно приподнял бровь, теперь уже строя иного рода предположения: что эта лошадь им нужна, чтобы ее сожрать. Сообщение о близости стаи волков ничуть его не встревожило, а даже развеселило, но присоединяться к искреннему и слегка издевательскому  веселью Шер он не стал – выданная ему роль молчаливого верзилы исключала любые проявления веселости. С волками, уже изрядно потрепанными лесным табуном, он  должен был справиться без труда. Волки, не способные добить уже заваленную добычу, а тем более такую, ему не противники.
Никакого Инга, а тем более Седого, он не знал, он – Мичиган – конь, который кормил себя информацией и сплетнями, зная всегда, всё и обо всех. И уклончивый ответ Шер его малость сбил с толку. Блеф? Или правда? Этого Мич никогда не умел разгадать, любые хитрости лежали за гранью его простецкой и бесхитростной  натуры, не склонной к искажению правды. Для него действовала только одна система – все, что говорит вожак автоматически приравнивалось к непоколебимой истине. Красноречивый обмен взглядами с Шер придал ему еще пущей уверенности в себе, сил и задора, и решение отправиться в более безопасное место он воспринял на ура, давно уже мечтая размять ноги. Все-таки нынешние лесные ландшафты были для него в диковинку, а на просторах плодородных и безопасных полей он сможет, если это понадобиться, крепче держать оборону и быстрее заметить врага. Назначенная ему роль безмолвного олицетворения грозного воина незаметно для самого Мича отошла на второй план. Твердый белый бок помощи никуда не делся, даже наоборот крупный конь прижался ближе к раненой и с охотой принял роль надежного костыля, осторожно подталкивая новую знакомую сделать первый шаг, стараясь погасить как пошатывания ее нетвердых ног, так и колебания душевные. Предупредительная надпись в мозгу «чужак», «чужая», «враждебный табун» горела тревожным красным цветом, но любопытство и пытливый ум юноши были сильнее любых тревожных знамений. И пользуясь моментом, ситуацией, своим богатырским ростом, вполне сопоставимым с ее,  и тем, что его никто не видит, он тихонько потянул носом, с любопытством принюхиваясь к диковинно пахнущей гриве ковыляющей рядом кобылицы. Пахла она умопомрачительно, спелой осокой и клеверным полем, если конечно не брать в расчет запахи недавней битвы и свежих ран.  Пахли лесные ну совершенно не так как закатные, и Мич едва сдержался, чтобы исключительно в исследовательских целях зарыться носопырками в гриву незнакомки и внюхаться в диковинный аромат с нотками свежескошенной травы. А вот тихого фырка сдержать не удалось. Можно было попробовать поддержать барышню и словесно, тем более, что отведенное на исполнение команды «заткнись» время давно уже истекло. участливый тон не был наигранным, и даже темные глаза лучились добродушием, когда конь чуть потянулся к устало опущенному уху своей обессиленной  спутницы.
- Камон, не тушуйся, я тебе обещаю, мы хорошие ребята, и в отличие от некоторых, своих не бросаем. – Камень в огород лесных по размерам мог соревноваться со стоунхенджескими валунами. Про хороших парней он конечно же слукавил, но вот взаимопомощь, взаимовыручка, взаимопонимание и вообще все, что касалось взаимо- включая конечно же и взаимовыгоду, было присуще закатным. Закатные всегда были одной бандой, даже когда пытались друг другу отгрызть голову. И хотя юный конь искренне не понимал какой прок может быть им конкретно от этой побитой жизнью и блохами лошадиной особи, однако всеобъемлющее доверие к любому чиху вожака зародило в нем твердую уверенность в том, что эта немного грузная кобылица должна достаться им. Она пахла вкусно, и этого было для Мича вполне достаточно, чтобы проникнуться к ней теплыми чувствами и симпатией. Он перешел на шепот. – Кстати, я Мичиган.  -  Представиться и не разулыбаться как идиот помогло только близкое соседство суровой вожачки, обычно не приветствующей  никаких вольностей в общении с чужаками.  Погода портилась, но это было и к лучшему, если лохматый и чумазый белошкурый  грязнуля не смог добраться до водоема, чтобы привести себя в порядок, пусть его гигиеной займется природа. Дождь был бы полезен и для раненой лошади, помог бы промыть раны и избавиться от грязи. Словно малого жеребенка, едва научившегося ходить, сердобольный конь бережно повел раненную лошадь в обозначенную вожаком сторону, туда, подальше от леса, из-под враждебного полога нависающих деревьев, дарующих ему тревожное ощущения опасности и клаустрофобии, но они не прошли и пары шагов, как враждебные чащи выплюнули из себя нечто большое, темное  и явно недовольное увиденным.
«Опа-опа. Батя в здании, расходимся братва.» Мичиган удивленно осклабился, ощущая себя так, словно его застукали на месте преступления. Длинноногий мускулистый жеребец выглядел весьма внушительно, и Мича огорошило внезапной догадкой. «Это? Это вожак Духа Леса?» Беглый взгляд метнулся к Шер и обратно, ища подтверждения своим мыслям. Главу лесных он знал лишь по описаниям, и всегда представлял его именно таким, только что не хватало репейника в хвосте и зеленых лиан, вплетенных в гриву. Кошачья текучая грация ему совершенно не понравилась, выдавая в незнакомце воинскую прыть. Серый конь приосанился, не выражая ни агрессии, ни дружелюбия – на первое он не имел права, являясь по сути вероломным нарушителем чужих границ, а последнее претило его самолюбию. Одно дело помогать раненной лошади из чужого табуна, и уж совершенно другое – ручкаться с их вожаком.  Он был слегка сбит с толку дилеммой кого  защищать - своего вожака или их добычу. Шер была и сама не робкого десятка, способная постоять за себя, да и разборки в верхах  «кто кому мудак» среди двух бравых вожаков как-то сами по себе исключали его из предстоящего разговора,  поэтому конь выбрал для себя защищать их маленький трофей. "Маленький трофей" этим временем заметно отяжелял его бок, но Мич мельком подарил ей самую из своих милых улыбок, успокаивая и поддерживая. Тем сильнее его уязвила совершенно несмешная подколка лесного босса в свою сторону.
- Твою кобылу? –  Брови взлетели вверх от подобной сомнительной чести быть осмеянным самим вожаком Лесных. Колеблясь между нападением и обороной Мич как обычно выбрал самый удобный для себя третий вариант. Сарказм и иронию. Не ту иронию, которой Шер аки острым клинком втаптывала собеседника в грязь, целясь в самые больные места, а ту, его, Мичиганскую, по-детски простую и примитивную, которая обычно разряжала любой степени нервозности обстановку. Обычно, но не всегда.  – Она сказала что не замужем и обещала принести мне самых красивых жеребят. – С несколько бестолковым видом пожаловался  он на женское коварство, без зазрения совести даже смерив присоседившуюся к нему кобылу раздора вопросительным взглядом.  Поддерживая насильно навязанный ему словесный пинг-понг, он играючи отбил мяч, но  сделал это не слишком сильно, чтобы ни у кого нигде не бомбануло. Все-таки функцию переговоров надо было как-то деликатно спихнуть на Шер, хотя с ее горячностью это скорее закончится кровопролитной войной. - Мы как раз шли испросить Вашего благословения. – Небольшая беззлобная ухмылка зазмеилась по черным губам, явственным намеком на шутку. Панч про «маленьких вороных арабок» не прошел мимо его уха, заметно карябнув сознание, но мысли об отмщении он пока отодвинул на второй план. Маленьких вороных арабок он любил, однако сегодня предстояло этих маленьких вороных арабок еще и домой в целости и сохранности воротить, а потому дерзить этому верзиле он не стал, придерживаясь своего первоначального плана.

Отредактировано Мичиган (29-09-2018 05:42:22)

Игривый кошачий взгляд был бестактно проигнорирован Мичем, и Шер пообещала ему припомнить неуважение к своей женской сущности. Кобыла отошла на пару шагов назад, и застала нелицеприятную картину, как эта здоровая, несуразная чалая клеится к статному жеребцу Шер. Жеребец Шер, понимаете, да? Все лошади табуна принадлежали ей, это и коснулось Мича, для которого незаметно для него самого выбирался путь любовника, фаворита. А эта обнаглевшая дама позарилась на чужое, эге-гей, мадам, так не пойдет. Да еще и Мичиган холено улыбается, выделываясь перед мнимой красоткой. Вороная смотрела на них исподлобья, завидуя внезапной магии незнакомых лошадей. - Камон, не тушуйся, я тебе обещаю, мы хорошие ребята, и в отличие от некоторых, своих не бросаем. Арабка скрипнула зубами, испытывая негатив попросту от того, что серый пытается расположить к Закату заплутавшую пташку. Вроде на благо табуна, а собственница с остервенением прорывается наружу. И откуда вообще такие эмоции? Шередан отвела взгляд влево, осознавая, что Мичиган привлекает именно своей легкостью, беспечностью, он живой, и вносит интересные коррективы в стальной непоколебимый путь, который Дана выбрала для следования по жизни. И эта новая воздушная радость, облеченная в Мичигане, пыталась глубоко затянуть в свои сети, в которые вороная без зазрения совести и осознания результатов новой выходки, бросилась с лихвой.
– Кстати, я Мичиган. Шер вернула взгляд, прижимая маленькие ушки с настолько тонкой кожей, что зачастую на ярком солнце была видна сеть капилляров, и в отвращении задрожала на пару секунд. Ее охватила такая сумасшедшая злоба, что серый говорит простые фразы с горячим азартным подтекстом не арабке. Пока еще Лесная, видимо, была профаном в делах любовных, и представилась сухо, не вкладывая своего взноса в кокетливую игру. Но то, на что она решилась в следующую секунду, было абсолютным противоречием ее слов и интонации. И вот как потом понимать этих женщин? В глазах показался белок, когда чалая ткнулась носом в мускулистую шею серого мужчины, и Шередан разъяренно клацнула зубами, приказывая остановить этот милый цирк. Пелена ярости начала затуманивать разум и застилать взор, сердце отчаянно забилось сильней, справляясь с усиленным приливом крови к мозгу, Дана на секунду перестала дышать.
По заветам отлаженных эволюцией механизмов организма, первый вдох арабка сделала, когда услышала позади себя хруст опавшей листвы. Резво развернувшись на задних ногах с полусогнутыми передними, Шер изучила впереди стоящего. – Ма-айкл… С насмешкой перебила его приветствие вожачка, узнавая в нем того самого жеребца, дежурившего подле поляны с Албеной. Краем глаза кобыла уловила на себе испуганный взгляд Мичигана, конечно же, не знающий, что ему предпринять. - Вы что, уже собрались уходить? Неприлично не оповещать меня о своем присутствии. Может я окажу вам радушный приём. Игреневый строго впивался во взгляд Шередан, и, видимо, делая расчет на заворожение своим непоколебимым невербальным напором, сделал размашистый шаг навстречу вороной бестии. Шер вскинула головой от неожиданности, и подскочила к Лесному одним темпом галопа, не давая захватить молчаливое лидерство. При торможении в трех метрах от крупного, но староватого, жеребца, она чуть присела на задних ногах, но тут же выпрямилась и высоко поставила шею. Ведь если ты дашь подмять себя даже в том, кто сделает первый шаг, потом придется очень тяжело доказывать свое нежелание подчиняться. Арабка зафырчала, не давая Майклу отвлекаться – смотреть на Мича и успеть изучить его.
– Нам нет надобности тебя оповещать в том, что тебя уже не касается. Речь про Тирбиш, ей нужна помощь, и мы с удовольствием позаботимся о ней. Шер картинно приподняла брови, ставя игреневого перед неприятным фактом. Главное отличие Шередан от остальных вожаков, положительное, конечно, является то, что она всегда говорила «мы», подразумевая свой табун, его членов. Не существовало «я», существовал табун, и Шер лишь выражала его интересы, движимая удовлетворением потребностей лошадей Заката. Остальные же вожаки возомнили себя главенствующем перстнем среди своих безмолвных пешек. Да, не отрицаю, и у Даны такое проскакивало, но ее лошади – это ее жизнь, и ставить себя отдельно от них – неправильно. Вороная решила, что лучше будет решить за Тирбиш, чем ставить ее на распутье, спрашивая, с кем же она останется, ведь тогда чаша весов с огромной вероятностью перевесилась бы в сторону Леса. А так уже и все сделано – и оправдываться перед бывшим вожаком не надо, милое дело.
Шер кинула взгляд назад, убеждаясь, что чалая почти полностью скрыта Мичем, и Майкл не сможет взглядом воздействовать на Тирбиш. - А ты что же, решил покуситься на мою кобылу? Маленькие вороные арабки уже не привлекают? Очень даже понимаю. Сказать, что эта фраза задела – не сказать ничего. Как говорится, всегда запоминается окончание фразы, поэтому начало вороная совершенно не осознала. Ведь неплохая оплеуха Майкла лишь подтвердила равнодушие Мича к Шередан. Напор величия и грозности как-то резко опал, Шер на секунду потерялась, но сумела сосредоточиться, замерев в ожидании. Сзади донеслись раскатистые, как гром среди ясного неба, слова Мичигана. Кобыла растерянно отвела уши назад, прикованная взглядом к Лесному вожаку: - Твою кобылу? Она сказала, что не замужем и обещала принести мне самых красивых жеребят. Мы как раз шли испросить Вашего благословения. В ту же секунду захотелось разорвать этого гандона, который не дает Шер то, чего она хочет, и тем самым обижает ее. Арабка опустила взгляд на землю, признавая, оказывается, свою несостоятельность в искрометных словесных язвах, коими в тандеме обладали Майкл и Мич. То, что это были шутки, Дана не поняла, и не могла понять, сказано – сделано, и хорошо, что серый не видит того, что Майкл сейчас завалит Шер, как глупую девчонку на экзамене. Спасибо, жеребец-фаворит, услужил.
И, может, Майкл бы сию минуту возгордился своим триумфом из-за потопления вороной своей же лошадью, как Тирбиш переключила внимание на себя, чему Шередан была благодарна, ибо представились счастливые пара секунд для пары мыслительных пощечин и возвращению к духу воина. Тираду чалой Шер слушала в пол уха, продолжая разделять двух лесных своим крошечным телом. Теперь нельзя было ударить в грязь лицом перед Мичиганом, нельзя просто отпустить Тирбиш и признать свое поражение. Ведь он наверняка заметил, что смог выбить из колеи, казалось, решительную кобылу, поэтому не надо давать ему лишний повод сделать так снова.
Сумбурный, местами неясный монолог Тирбиш дал достаточно времени, и вновь Шер надменно смотрела на игреневого, чуть отходя задними ногами влево, чтобы закрыть вышедшую новую Закатную кобылу из-за серой стены. Арабка пристально наблюдала за эмоциями Майкла, не понимая, чего он хочет, из-за стандартных деловых игр, ведь только она сразу может сказать, что ей надо, не растягивая прения на целый день. – Тирбиш, не надо ему доказывать, что ты все сделала правильно. Если ты считаешь, что сделала все правильно, то значит так и есть. И если вдруг это не так, тебе спокойно скажут, как надо было иначе. Шередан выдвинула левое плечо вперед, сокращая расстояние с Майклом. Она вытянула маленькую лощеную мордочку, и зачарованно сладко, с легким придыханием, прошептала: – А теперь, мы уходим. Шер кокетливо улыбнулась, продолжая: – И да, у тебя только одна кобыла – Албена. В этот момент захотелось искрометно подмигнуть, и вороная изящно махнула хвостом, медленно пятясь назад, к своим лошадям.
В лесу блестели лучи дневного солнца, Шередан чувствовала себя великой королевой манипуляций, хотя и все уже шло не по плану из-за доброжелательного Мичигана. – Мичиган, Тирбиш, прошу домой. Дана сопроводила двух лошадей кивком за спину Майкла, не желая проходить мимо Майкла первой, и тем самым поворачиваться к нему спиной. Надо было проследить, что все спокойно покинули чужую землю, и самой ускакать вдоль лесной границы, выйдя на нейтральные земли чуть поодаль. И вот опять этой чалой выдается возможность насладиться вниманием роскошного жеребца, а Шер пойдет выполнять грязную работу. Черт, да почему же ни один мужик не может взять все в свои руки?! Где тот Ламель, ах, Ламель.

Переход от игривых и бархатных «курлы» с новой знакомой к наждачно-острой встречи в штыки Лесного вожака оказался настолько резким, что ошарашенный Мич чуть не поранил себе мозг. Вот это был наезд по высшему разряду! Тот напор и прыть, с которыми Закатная выступила на Лесного дерзкими грудями вперед, заставила даже самого Мичигана подофигеть и поежиться от мальчишеского восторга. Вот где была та разница между рядовым простым конем обыкновенным и конем необыкновенным, отважно несущим бремя лидера, вожака и предводителя своей банды. Если ему – Мичу – при встрече с вражескими копытными достаточно было приветственных смехуёчков, вожак же была обязана играть своими мускулами и держать марку бравых Закатных. Чем Шер сейчас и занималась, подтверждая свое лидерство осанкой, надменным изломом шеи и хлестким едким словом. Интересно, что этот Майкл скажет насчет «маленьких вороных арабок», когда самая лютая из них сейчас брызжет  на него жаром ярости и кислотой насмешек, и того и гляди прицельно харкнёт ядом в глаз. Чтобы их ненароком не задело по касательной, Мич загородил собою раненую лошадь – мало ли какие шальные подковы в них полетят от этих словесных вожачьих разборок у кого из них бубенцы больше и звоньше. Болел он конечно же за свою - у этой дамочки яйцы были грандиознее, чем у всех жеребцов, каких он знавал за всю свою недолгую жисть. Мельком брошенный на него взгляд Шер, кажется, сигнализировал, что он пока делает все правильно. И как и всегда бывало, красота, благолепие, гармония и правильность продержалась лишь до того момента, пока Мич ни открыл свой рот, ответствуя Лесному. И что-то кажется даже в воздухе изменилось, ощутимое даже через противно моросящий дождь.
Что?! Да ладна!! Все так хорошо начиналось, он почувствовал, что Лесной предводитель если и не поддержал его безудержного веселья, то хотя бы не сагрился в ответ. Более-менее успокоившая и расслабившая Лесного коня шутка по таинственным  причинам заставила напрячься донельзя натянутой струной родную Закатную кобылу. Ту, которая была не первый уже год знакома с заоблачного, а чаще сомнительного, качества юмором своего нерадивого подопечного. Которая должна была знать, что он использует шутки как щит, как разящий клинок, как сказки на ночь, в качестве колыбельной для жеребят или вызова сопернику, когда сыт или голоден, грустен, устал, счастлив, когда чешется жопа, или просто так без повода в перерывах между вдохом и выдохом. И она давно уже должна была выработать на это внутренний иммунитет. И самое обидное, что он искренне не понимал, чего  он конкретно такого сказал или сделал, чтобы так кардинально изменилось ее настроение в худшую сторону. Эти колючие эманации гнева он почувствовал даже на значительном расстоянии. Пожалуй, самое время было испросить политического убежища у Лесных, чтобы избежать начальнической кары. Кажется дома его теперь ждала хорошенькая взбучка-нахлобучка. В прошлом Мичиган не роптал, когда ему чуть ухо не отгрызли за подкинутую в лежанку старейшин крапиву, он не жаловался, когда ему вломили за то, что он недалеко от мест ночевки в качестве шутки прикормил здоровенного петуха, который несколько недель кряду будил весь табун ровно в 5 утра, он даже был согласен отработать за испорченные запасы еды, исключительно в научных целях (ну и чтобы подшутить над Энигмой) сбрызнутые ядреным медвежьим помётом, но в каждом из этих случаев он хотя бы понимал за что и почему на него подымают свое возмущенное «жу-жу». Сейчас же он был в растерянности от подобных аттитюдов начальства. Замешательства добавила еще и несанкционированная движуха по левому борту. Цапнуть ее за хвост и отволочь обратно под защиту стены собственного бока было бы ну совсем нарушением субординации, а потому Мич  с самым кислым на свете видом просто смотрел, как медленно и хромающе покидала его белёсая жопка Тир. Осиротевший  бок сразу лизнуло  прохладой и сбрызнуло холодным дождем. И без того выразительные его глаза картинно выпучились во время прочтения лошадью объемистого рапорта стенограммы всего случившегося. Оказывается у этой истории было начало, экшн-середина и конец.  «Владыка Майкл? Это что, обращение по форме? Интересно заставляет ли он своих подопечных называть себя «Ваше величество» и лобызать левое копытце». История выходила весьма занимательная, в драками, погоней, перестрелками, отчаянной битвой и героической гибелью героев – Мич слушал как завороженный.
«Э, алё!» Серый конь сморгнул мимолетную обиду и возмущение. Все в этом докладе было прекрасно, но не было их с Тирбиш – ах ты ж хосспади, имечко то какое, как будто ёжика щекочут  - общих детей. Зря он что ли их так старательно придумывал! Конь почувствовал, словно его нагло обокрали. Гипотетическая семья накрылась гипотетическим же тазом, оставляя его у разбитого корыта – просто череда ненужных разрушений. Он бы остался еще и на чай, если бы ни прямой приказ Шер, подсказавшей ему, что пора выметаться. Так просто? Постаравшись перехватить взгляд Шередан, он встал рядом с Тирбиш, принимая позицию то ли сопровождающего, то ли конвойного, готовый вместе навострить лыжи в сторону выхода. И к возвращению на себя фокуса внимания со стороны лесного был ну совершенно не готов.
- Я даю вам другое благословение, мсьё - Новоявленный мсье насупился, припоминая значение этого обращения, и гадая может ли это быть каким-то новомодным ругательством. Диковинное слово благополучно прошло внутреннюю цензуру, а вот смысл всего сказанного - нет. Очередные вальсирования вокруг да около с жалкими попытками за наносной и показной вежливостью и галантностью прятать такое простое и честное «валите нахер» немного бесило, отчасти и от того, что серый молодой растрёпа не использовал в своей речи добрую половину лексикона, выданного сейчас Майклом. «Валите нахер с моих земель» он принял бы с пониманием, а вся эта высокопарная словесная шелуха только засоряла эфир и перегружала мозговые каналы. Но красивость жеста он оценил. Шер на его бы месте просто дала б приказ закатать нарушителей границ в асфальт жопками кверху, чтобы отучить негодяев шнырять по чужим территориям и смущать неопытных  молодых кобылок. Мич послушно дослушал речь до конца, порядком обалдевший от подобной словесной кучерявости.
«Нуууу, тебя старый забыли спросить как мне распоряжаться собственной юностью и красотой» - мысленно и беззлобно иронизировал он. Шиииииииироченная лыбина казала миру его белоснежные 40 [я погуглил] острых зубишек. Благословение было  получено и принято, однако по части исполнения сего была одна небольшая заминочка – ни в нынешней, ни в одной из возможных параллельных вселенных НИКОГДА, ни при каких условиях и ни за какие коврижки гордая и строптивая красавица Шередан не допустит до себя нечто настолько несуразное и бестолковое, каким являлся Мичиган. И он бы никогда не унизил бы ее гордости вожака и девичьей чести кобылы таким низменным и недостойным явлением, как плотские страсти и желания. Это было как осквернить что-то  непостижимое, чистое и возвышенное. Как яростно дрокать на ошеломительной красоты кровавый закат - совершенно непозволительно и вне всякого здравого смысла. Закат никогда не ответит тебе взаимностью. Между ними была настолько большая и непреодолимая пропасть, что любая попытка преодолеть ее грозила возможностью провалиться  в эту самую пропасть. Та кобылица, которая не просто по-хозяйски поселилась в его сердце, а полностью и всецело владела им, была достойна не его, а кого-то ну совсем охренительного, самого лучшего коня на свете, отчаянного, бравого, достойного и гордого, такого, чтобы смело стоял рядом на одном уровне с ней, с кем бы она говорила на равных, не отдавая приказов, и от кого принимала бы приказы сама, как и подобает достойной спутнице жизни. Мич же где-то на иерархической лестнице Закатного табуна околачивался на ступеньке чуть выше кормящих мамаш и новорожденного молодняка, чем вполне был доволен – «чем больше силы, тем больше ответственности» - гласила народная мудрость, а на избыточность ответственности у молодого коня была стойкая аллергия еще с молодых копыт. Но основной посыл он понял. Если этот Майкл предпочитал мыслить подобными категориями, Мич мог только поаплодировать его буйной и неуёмной фантазии. Ишь ты, старый, а все туда же, все так и норовит зашипперить нешипперимое.
Высокопарная речь собеседника чрезвычайно походила на деликатное предложение сдать тапки и выметаться - а скорее всего им и была. И четким подтверждением тому явилась весьма некрасивая точка в диалоге, когда хлесткий взмах вражеского хвоста осеял Шер тучей брызг, сразу потерявшихся в общем полотне дождя, но оставившим нехороший след в сознании  – некрасивый жест, мелкий, провокационный, ровно такой, какой требовался, чтобы перевести ситуацию из разряда простой нейтральной беседы двух заклятых врагов в кровавое выяснение отношений. Бомбонуло у него знатно,  а былая улыбка выключилась как по щелчку пальцев. И этот момент сработал как катализатор, моментально превращающий коня, уходящего по своим кониным делам, в коня, желающего остаться и плотно намотать этот куцый мокрый хвост Майклу вокруг шеи.
Мич верил в знаки, но не понимал намеков и не верил в совпадения. Случайности не случайны, и всему есть свой сакральный смысл. Ничто в этом мире не случается без цели. Шаткое перемирие качнулось в сторону вынужденного кровопролития, и он внутренне смиренно принял такой исход. Еще последняя пущенная веером капля не достигла своей цели, как Мичиган перешел из задумчивого состояния в состояние деятельное, даже сам мысленно сознанием не регистрируя своих поступков, просто действуя по наитию, как диктует мышечная память – и вот он уже не стоит на месте, а бежит куда-то, и мысль не успевает за этим стремительным движением. Он даже сам офигел, секундой позже обнаружив себя - сердитого, растрепанного, мокрого и серьёзномордого -  совершенно в другом месте, словно кто-то выключил его изображение в одной части лесной прогалины и резко включил в другой, на расстоянии двух хвостов от вражеского вожака. И только ворох осыпавшейся грязи, палок, гравия и мокрых листьев, брызнувших из-под копыт в момент торможения, выдали этот его стремительный маневр. Вдох и выдох отмерил нужное количество времени, чтобы переждать чуждый для себя болезненный приступ иступленной ярости, так несвойственный его простой натуре обычного табунного балагура, погасить внутреннего берсерка, встретить спокойный и взвешенный взгляд старшего жеребца своим твердым взглядом, и без слов спросить «В чем твоя проблема, чувак?» Мысленный посыл воплотить словесно было куда сложнее – Мич вполне резонно ожидал громом рычащих нот в своем голосе, и сам удивился, когда тональность голоса  оказалась в диапазоне нормального, ну может чуть изобилуя излишком звенящей стали.
- Веселитесь? – Спросил он, цепко держась за это «Вы», но выражая уже не уважение, а отгораживаясь им и дистанцируясь от проштрафившегося, словно подчеркивая, что есть «Вы», а есть «Мы», и подобных косяков мы не прощаем  Вопрос был чисто риторическим, все участники этих событий явно решили хорошо  провести время вместе.– Я тоже большой весельчак. – Ухмылка его сейчас отнюдь не была веселой. Мич предпочитал думать, что тот выбесивший его жест был не оплошностью, не  неловким действием неуклюжего тела – да и выказанная Майклом ранее грация и умение управлять собственной натренированной тушкой исключала любую возможность случайности, и разночтений тут быть не могло. И если этот конь до сих пор не понял, что любой Закатный за свою вожачку будет глотки грызть, это могло стать последней ошибкой, которую он когда-либо совершит в своей жизни. 
«Ясно-понятно, любви не будет. Значит будем хуебениться». Легкий выдох бессилия и разочарования показал все его отношение к образовавшемуся пиздецу, сложившемуся в огромный кукиш, и он готов был к любому исходу, окончательно уже распрощавшись с последней надеждой на вменяемый диалог без копытоприкладства и мордобоя. А он ему только начал нравится. Начал, и сразу закончил.
– Нахрен все условности и версаль, дядя. Я ненавижу литературу, но люблю математику. Нас двое, Вы – один. – Тирбишь он демонстративно и показательно  не посчитал, в ее плачевном состоянии она годилась разве что на роль губки, чтобы стирать ею мел со школьной доски. -  Как думаете, из этого уравнения получится что-то хорошее, или кого-то придется поделить на ноль? – Метафоры тоже были не слишком сильной его стороной, но уж чем богаты. Не угроза – предупреждение, Майкл должен и будет принимать их всерьез. Пока не появилась лихая гвардия Лесных пограничников, можно было козырять численным большинством, потом будем импровизировать, а пока важно было наладить диалог, и желательно, чтобы он содержал как можно меньше заумных слов, Мич еще от «месье» до конца не оправился.

Отредактировано Мичиган (01-10-2018 14:08:34)

Майкл охотно перенял манипуляторные навыки Шерри, убеждая Тирбиш в ее нужности и отважности. Вороная слушала его неубедительную слащавую речь с легкой улыбкой, подвергая каждое слово сомнению. Жаль, что сейчас чалая не рядом и нельзя объяснить ей, что это фарс. - Я даю вам другое благословение, мсьё. На долгую и счастливую жизнь с великой Шередан. Дана отвела уши назад, в любой момент готовая прижать их до боли, и мужественно терпела издевки Лесного, стараясь не сильно вникать в подтекст этих слов, которые на самом деле оголяли всю подноготную уязвимостей Закатного вожака. Отсутствие жеребца, как мужчины, на горизонте, достаточно роняло Шередан в глазах других, но не в глазах самой себя. И, пожалуй, аргумента «а мне и так по кайфу» было достаточно. Вожак Лесных все не унимался в уверенном давлении, и, должна признать, опыта ему в этом не занимать. - Я благодарю вас, дорогие гости, за трепетное внимание к Тирбиш и не безразличие к чужому горю. Вы настоящие друзья. У Шер засвербело в груди, и она напряглась, чтобы этот мощный заряд негатива не выплеснулся на впереди стоящего. Фраза про волков заставила немного переключить отрицательную волну на нейтралку, и вороная повела левым ухом в сторону дома, прикидывая, насколько реальна версия этого добропорядочного гражданина. Впрочем, проблема хищников не особо волновала, так как в табуне находились только взрослые лошади, способные постоять за себя, в отличие от молоденькой начинки других табунов. Удивительно, насколько спокойно для себя Шер приняла нелицеприятные фразы, и повела себя в кои-то веки культурно.
Погода, тем временем, вошла в раж, раздольно обливая лошадей своей прохладной водой. Шередан напоминала мокрую кошку-крысу, редкая грива прилипла к тонкой шее, хвост скрутился в непонятный комок, в общем, срочно надо было нанести марафет. Вороная сбросила напряжение каким-то невероятным образом, и была уже готова оставить Майкла невредимым и тихо уйти, но Лесному «царю» такой расклад, видимо, по душе не пришелся. Грязные капли, смешанные с потом неприятного жеребца, в миг оказались на хрупкой кобыле. Шередан вытаращила глаза, пребывая в секундном замешательстве, и даже не успела воспламениться во все убивающем гневе, как на помощь прилетело мужское плечо, в переносном смысле, конечно. Мичиган расстроил воздушное пространство таким мощным потоком энергии жеребца, что Шер невольно сделала пару шагов назад, давая волю мужчине. Было приятно – неважно, кого сейчас защищал Мич – вожака или кобылу, для вороной он отстаивал не ее титул, а ее саму. И этот жест так вскружил голову, что захотелось ткнуться носом в теплый бок жеребца, ощущая приятные сжимающиеся позывы в груди.
Серый взял инициативу в свои руки, и Шер великодушно ему позволила, молча скрываясь за его боком и наблюдая за ведением политических переговоров. Все-таки, это был дебют Мичигана. – Нахрен все условности и версаль, дядя. Я ненавижу литературу, но люблю математику. Нас двое, Вы – один. Арабка нахмурилась, изучая новый способ ведения переговоров, все-таки слог у Мичигана был необычен и приятен. -  Как думаете, из этого уравнения получится что-то хорошее, или кого-то придется поделить на ноль? Шер усмехнулась, она почувствовала удовлетворение от цепких словечек своих лошадей, ведь каждый из них был способен обыграть ситуацию с должной язвительностью. Серый вырастал в глазах кобылы каждую секунду, и она бы вот-вот растаяла, поддалась бы мужественности, если бы не тонкий ослабленный голосок сзади. Тирбиш ковыляла к группе лошадей с таким упорством, что Дана отдала ей должное в борьбе за здоровое существование. Шередан обернулась и сопроводила величественную махину взглядом, до самых лбов жеребцов. Арабка напряглась от незапланированной акции жалости и выдвинулась вперед, слегка касаясь правого бока Мичигана своей грудью.
И тут, чалая туша навзничь рухнула к ногам жеребцов, сильно бьясь головой о мокрую землю. Шер подскочила к Тирбиш, невзначай отодвигая собой Мичигана, и опустила голову к ее морде, пытаясь услышать дыхание. Вроде дышит, значит есть время закончить перепалку и отстоять новую кобылу. Дане надо было полностью убедить Тирбиш в своей бескорыстной заинтересованности. – Посмотрите, что вы натворили, великодушный Майкл. Вороная помотала головой, отходя назад и ровняясь с Мичиганом. У чалой были явные непорядки с головой, и ее неадекватная реакция смущала Шередан, но сдвиг по поводу захвата новой лошади был необратим и не пугало уже ничего. Арабка стояла достаточно близко с Мичиганом, чтобы чувствовать его мягкую шкуру и свой волнующий настрой. Резко захотелось остаться с ним наедине, заглянуть в глаза, испытать давно забытое девичье стеснение. Насколько же далеко могут дойти женщины, испытывая нехватку мужского внимания. – Наш приятный разговор затянулся, прошу Тирбиш поскорей озвучить свое решение. Шер впивалась во взгляд Майкла, даже не косясь на валяющуюся под ногами «жертву» обстоятельств, показывая, что ей абсолютно все равно на такое необычное желание чалой закончить ссору. – Тирбиш, мы найдем Инга Седого, ты же хочешь быть счастлива? Продолжая наблюдать за реакцией Лесного, Шер кокетливо улыбнулась, своей фразой показывая ему, что она продолжит играть на чувствах и тонких струнах души чалой, чтобы завербовать ее. Ведь осталось совсем немного, сомнение в своем идоле – это начало конца.

Отредактировано Шередан (11-10-2018 15:51:58)

Мич редко сердился, но когда сие происходило, отдавался он этому занятию со всей старательностью и самоотдачей, свойственной его натуре. Вот и сейчас он с каким-то тайным злорадством так и выискивал во взгляде, слове или действии соперника всевозможные знаки или намеки, ставшие бы поленьями в хлипком костре его ярости. Нехарактерное для него состояние злости отдавалось пульсацией в висках и покалыванием копыт. И размеренный спокойный и полный достоинства тон Майкла в ответку ощутимо  резонировал с его внутренним мятежным состоянием, отчего он злился еще пуще, распаляясь уже буквально на пустом месте. Мимолетный беглый взгляд на Шер вопросом и просьбой дать свое вожаческое позволение наконец перейти от литературы к физкультуре, остался незамеченным. А зря, по физкультуре у него всегда было твердое пять. Суровый обриз супился, щуря злобный глаз, ничего не отвечая. Напугать? Зачем ему было пугать того, кто находился заведомо в проигрышной позиции? Единственное чего он хотел, просто заставить вожака лесных разуть глаза и здраво глянуть на расстановку сил, плюс пресечь любые даже самые мелкие аттитюды  неуважения в сторону его вожака. Он просто зырил глаза пузырил, слишком взбешенный, чтобы говорить. На свободу просилась ну совсем уж детская реплика про то, что из них двоих отнюдь не Мич был больше похож на пугало, но глас разума был все-таки громче детского желания дразниться репликами "сам дурак". Все-таки разборки кто сильнее-круче-быстрее следовало проводить в физическом спарринге, а не в чесании языком, иначе был шанс прослыть пустомелей, а это клеймо его и так преследовало с самого его младенчества.
Морду проще, слова короче, и никаких дешевых трюков или демонстрации неуважения в сторону вожака Закатных - вот все чего хотел серый - три пункта, простых как дваждыдва. Мужик всегда должен оставаться мужиком, особенно если он вожак, особенно если собеседник - важак враждебного табуна и - тётенька. Сам в непонятках почему он вспылил, Мич был немного растерян собственными реакциями.
- Изи на поворотах, месье. Мы тут не по Вашу душу, а с чистосердечным предложением копыта дружбы вот этой кобылке без всяких задних мыслей. - Ввернул он лесному его же диковинное "месье" куда более дружелюбным и миролюбивым тоном, чем тот заслуживал, заодно и мимолетно намекнув, что ему тут вообще делать нечего, и тот без мыла суется не в свое дело. Сохранять недовольность морды было все сложнее, и Мич с уже более нейтральным видом просто наблюдал за ужимками взрослого коня, который приседал, выпрямлялся, вскидывал гривой, бил копытом и бог знает что еще - даже не пытаясь прочитать их значение - намеков и подспудных жестов он не понимал. Все эти перекидывания гривы и метания гравия произвели бы впечатления разве что на нежную барышню. И как назло одна из барышень и нарисовалась промеж двух  жеребцов, занятых перетягиванием канатов недобрых взглядов. Пришла, пролепетала что-то, что было съедено шумом дождя, пошатнулась и... Кажется скоро в этих краях будет зарегистрирована колоссальная сейсмическая активность, поскольку грузное тело рухнуло и встретило земную твердь с таким смачным и впечатляющим звуком, что Мич всерьезку озаботился о целостности ее костей. Громкий толи взволнованный, толи возмущенный фырк был адресован исключительно Майклу. "Ну и смотри что  ты наделал, старый" – Красноречиво вещал осуждающий взгляд, переходящий с Майкла на Тир и обратно, моментально назначивший виновным в этом театральном коллапсе молодой кобылы одного лишь лесного  коня. Как будто он сам в этой истории был лишь безучастным зрителем – весьма удобный случай, чтобы под предлогом "ты ее вожак, ты и ответственен за нее всецело" под шумок умыть копыта. Приведение в сознание лишившихся чувств девиц не входило в перечень его умений, и он охотно самоустранился, давая дорогу выступившей вперед Шер. Успокаивающее прикосновение родного бока вожака уняло спонтанную панику. Все-таки припадочные барышни – не его профиль. И отходил от места локальной трагедии он даже с некоторым облегчением, отогнанный разбушевавшимся Майклом, взявшим контроль над ситуацией в собственные копыта. Лесной вожак охранял павшую лошадь как лев свою добычу, не давая чужакам приблизиться и причинить добро. «Ну все, пошла вода, добавь напору. Старый включил режим босса, держите хлопцы шаровары». В пику твердости Лесного вожака, закатная Шер по-женски коварно действовала хитростью, и дальше продолжая свои тонкие психологические манипуляции. И даже беспомощное положение их новой знакомой ее не смутило. Как бы там ни было, обострять ситуацию с Майклом дальше не хотелось, тем более, что погодные условия ну никак не подходили для спонтанных смертоубийств. Серый откашлялся, разбивая пелену неприятного молчания, пронизанного взаимной неприязнью. Рамсить на нейтральных нотах стало неинтересно, а внезапный перекос в агрессию ему с самого начало  не понравился, а потому заметно заскучавший Мич решил перейти на светлую сторону и забыть былые обиды. Сие отнюдь не значило, что он не затолкает лесному бате полный рот хурмы, если тот будет гнуть свою линию и  в очередной раз хоть чем-то выкажет свое явное неуважение к его любимой вожачке, это лишь значило, что Мич готов был импровизировать в сторону налаживания контактов. И следующий словесный оборот явственно показал, что он зря записал Лесного в пидорасы.
Зайдя на территории Табуна Леса, ты пришла с деловым предложением только для Тирбиш?
Мичиган хохотнул – хороший, сытый, добрый звук, исполненный искреннего веселья. О! Лесной кажется тоже хотел с ситуации срубить ништяков, и это было настолько понятным, приземленным и человеческим желанием, что конь почувствовал непреодолимое родство душ. Адресное обращение к Шер он простецки перетянул на себя.
- Вы тоже хотите копыто дружбы? У нас их аж четыре пары на двоих, хватит на всех. – Шутливо и без грамма агрессии  доложил серый свои весомые пять копеек в горсть медяков разворачивающегося диалога, искренне улыбая свое глупое лицо. Обозначенная конечность дружелюбия игриво копнула размякшую от осадков землю. Внутренне веселящийся и промокший до последней шерстинки Мич отфыркнулся от попавшей в ноздри воды. Погода кажется всерьез вознамерилась хлынувшим дождем смыть их в унитаз и добить еще и градом. Пришло время узнать пустой ли это треп или Майкл и правда хозяин своего слова. – У меня есть предложение на мильон овсовых зёрен. Вы кажется кичились своим хваленым гостеприимством? Как радушный вожак,  предложите нам кров на время пока эта дристня с неба не прекратится, а мы обязуемся убраться восвояси как только уйдет непогода и у Вас закончится чай с ватружками. – Внес он вполне резонное предложение по дальнейшему развитию событий, с детской бесцеремонностью на позитиве набиваясь в гости. Молодой и борзый конь никогда не имел никаких внутренних барьеров в этой сфере, а попавшая аккурат в глаз градина уверила в правильности его вектора стремлений.  Многого он не просил - ближайший полог густой лесопосадки прекрасно скрыл бы их от злого ливня, там же можно было бы и продолжить выяснения на предмет  кто молодец, а кому трындец. Не сработали шантаж, угрозы и правокация, может быть сработает подкуп или хитрость? Да и потом под этим вкусным соусом из разряда "ни один нормальный конь не выгонит другого коня из дому в такую погоду" можно было по-закатному коварно подать отравленное блюдо под названием "втереться в доверие, выведать информацию и провести профессиональную агитацию в рядах нежных кобылиц". Мичиган вытянул шею и посмотрел на Тирбиш с каким-то маньячно-гастрономическим интересом, словно уже планировал какое бы блюдо из нее сготовить. Недосягаемая Тирбиш была тем более для него желаема, чем дальше от него находилась. Как странно, что область их взаимных интересов так чудесато пересеклась именно на этой с виду невзрачной, но на деле весьма любопытной,  кобыле.

Отредактировано Мичиган (25-10-2018 01:14:59)

Кипение мужских гормонов усиливалось с каждым взмахом хвоста. Шередан, величаво подняв голову, надменно осматривала воинствующую позу Майкла, которая делала его собранным и целеустремленным, по сравнению с длинным и нескладным Мичиганом. Но у серого-то все еще впереди, а игреневому приходилось лишь считаться со своими косяками. Глава Леса своей напряженностью и недобрыми словами излучал уверенность в своих эфемерных преимуществах, подчеркивая, что только его благосклонность и какая-то неистовая человечность сохраняют сейчас жизнь двоих странников. Шередан оскалилась, выгибая шею дугой, и раскачивая головой в разные стороны, словно змея. Шаткое состояние спокойствия уносилось от Даны, как зажжённые искры фейерверка, кровь застилала глаза, и вороная больше не была прагматичным дипломатом, коим хотя бы попыталась быть.
Шередан так старалась создать иллюзию обдуманного диалога, чтобы дать Майклу шанс провести адекватные переговоры, но, видимо, он предпочитал встречаться с другими сторонами ее личности. И всего, чего хочет игреневый, он добивается. Арабка протяжно вдохнула с открытым ртом и широко распахнутыми глазами, оголяющими белки глаз, и чуть не умерла от титанического противоборства спокойствия, предлагаемого своей зрелостью, и азарта в попытках доказать свое абсолютное превосходство на всех существующих землях. Ее тело дрожало, как у тряпичной куклы, похожие эмоции транслировал и Мичиган, и сердце забилось чаще, когда Шер поймала одинаковую волну с серым. Она нервно сглотнула, кидая мимолетный ошарашенный взгляд на своего спутника, и отвлекаясь от своего гнева на невозможность быть в настолько одинаковых психических состояниях с этим жеребцом. Удивительно, как я точно ощущаю его эмоции. Сердце начало покалывать от безумного ритма и резко обрушивающейся нервозности.
При падении чалого метеорита спесь Мичигана испарилась, и такая же часть слетела с Шер, давая немного ей вдохнуть и прийти в себя. То, что Мич так бессовестно переложил ответственность на вороную, ее не смутило, и повезет ему, если она не вспомнит об этом скромном недоразумении дома, в более спокойной обстановке. Вдох тот, чистый, девственный, и последний спокойный на сегодняшний день, к сожалению, не пригодился. Унизительный взмах непрезентабельной морды Майкла, отгоняющего вороную от ее добычи, стал отличным катализатором агрессивных действий со стороны Даны. - Зайдя на территории Табуна Леса, ты пришла с деловым предложением только для Тирбиш? Шер выставила лоб прямо на лоб Майкла, не собираясь более с ним сотрудничать в таком детском ключе. Взрослые переглядки «разнял» чересчур инициативный серый, и Дана в который раз вопросительно обернулась на него, не понимая, с чего он такой смелый. И говорить еще начал за нее. Точнее, заговаривать. Шер прищурилась, рассматривая Мичигана, и удивляясь своему фантастическому расположению к этому шуту. – У меня есть предложение на мильон овсовых зёрен. Вы кажется кичились своим хваленым гостеприимством? Каждое сказанное слово оправдывало поселившуюся опасную мысль в голове у Шередан, и вороная молилась, чтобы ее догадки не оправдались. Замолчи, замолчи, не тебе же расхлебывать потом все. Спина и плечи арабки дергались от бушующей стихии, которая была к месту, к месту начала настоящей войны и окончательного раскола табунов. И как это Майкл потерпел присутствие чужаков? Да вот так, это лишь говорит о том, что все вожаки, кроме Шередан, жуют вату и ни во что не могут.
- Как радушный вожак, предложите нам кров на время... Королева Заката дослушала, по ее мнению, отлично жонглирующую на нервах Майкла, речь, и с ехидной улыбкой повернула голову обратно к игреневому. Вороной стала интересна реакция игреневого, он же с таким достоинством держался все это время, неужели не взорвется? В своей голове-то Дана все решила, никаких пижамных вечеринок не будет, домой уходим сейчас, втроем или вдвоем, уже в зависимости от якобы безжизненной туши. Привыкай, Мичиган, не всегда в Закате преследует комфорт.
Слабый тонкий голосок послышался снизу, будто из него сейчас утекает вся жизнь. Шер закатила глаза от уже удручающей затянувшейся драмы. - У самых границ с закатными землями можно войти под своды древнего Леса, там ветви прикроют от этого безобразия, которое просыпалось с неба. Из всеми желаемых уст Шер послышался сдавленный смешок, она отошла на пару шагов назад от сладкой парочки, и едва не коснулась крупом груди Мичигана. Вороная мимолетно улыбнулась сама себе, затевая параллельную игру с серым, - если он не хочет играть по индивидуальным правилам, замечая намеки Даны, будет играть по общим – сложным и требовательным.
Тирбиш начала вставать, и, наверное, никто так и не понял этого жертвенного акта. По крайней мере Шередан, которой, в общем-то, было все равно, хоть какого-то расположения она добилась – это было уже огромным достижением. - Благодарю за приглашение и предложение помощи. Но не могу принять, по крайней мере сегодня. Эта ночь унесла несколько дорогих мне жизней. Надо найти то, что точно здесь и то, что от них осталось. Вам тоже есть кого искать у себя на землях. Авось и жизнь ему убережете. Отказы всегда больно слышать, особенно от женщин (шутка). Вороная выпрямилась, одарив чалую надменным взглядом, и процедив сквозь зубы: –Мы будем ждать тебя лишь несколько дней, затем вернемся, и вопросов больше задавать не будем. Хватит хвалебных речей и пустых обещаний, сказанное – это достаточно подвижное условие для того, чтобы до конца смириться со своей участью, и завуалированная угроза, всегда являющиеся правильным решением в ситуациях сомнений. В глазах Шер пронеслась недобрая искра, амплуа несомненно должно было испугать Тирбиш. Тем не менее, своему небольшому поражению арабка не очень расстроилась, ведь чалая не дала определенного ответа, категоричного «нет», которое бы так обрадовало самовлюбленного Майкла.
Хотя сразу понимаешь, есть ли в тебе эта жизненная хищная страсть, чтобы быть Закатным, либо ее нет, как у Ворбая, например. Шередан внезапно захотелось повидаться с братом, подсознательно желая, чтобы ее кто-нибудь осадил, ведь все окружение только подбадривало и подпитывало неконтролируемые выплески чувств. – Удачных раздумий. Кобыла подмигнула Тирбиш и злобно прижала уши на Майкла, разворачиваясь по направлению к дому. Она прошла мимо Мичигана, не обращая на него никакого внимания, и скрываясь в лесу. Все, что произошло с нами, ничем не смыть. Подумала Шерри, наконец чувствуя свою мокрую шерсть и неприятно стекающие со спины капли, намертво прилипающие к ее телу.

То, что лесной Майкл не захочет лицезреть их прекраснолицые морды близ себя и своих подопечных было делом понятным, а вот то, что им дала от ворот поворот сама Тирбиш, да еще и в таких высокопарных оборотах,  стало настоящим сюрпризом. У них там что с жеребячьего возраста проводят ликбез по напыщенным и кучерявым слововывертам? Тогда понятно почему Лесные такие странные. Взгляд исполненный сожаления передал вожачке «Это фиаско, братан». Сегодня путь домой был заказан только для их романтической парочки, эта лошадь не захочет составить им компанию. А даже если и захочет, так не вовремя нарисовавшийся вожак не позволит, да еще и им жопы пооткусывает. Факт – если бы ни так не вовремя нарисовавшийся Майкл, Мич таки рискнул бы увести раненную беззащитную Тир  силой, и только его внеурочное возникновение спасло эту нежную барышню от коварного похищения.  Лошадиная морда вытянулась еще больше, изображая обиду в ответку на слова Тирбиш. Он и без того знал, что приграничные территории кустисты и дружелюбны ко всяким мимопроходилам, но он со всей свойственной для себя молодой бесцеремонностью неженатого жеребца хотел именно в го-о-ости, чужую траву щипать и шумно пить из чужого ручья, пускай и сам нахалом пришел  без гостинцев. Вполне ощутимые эманации раздражения, исходящие от его вожачки, явственно показывали, что в своем истовом стремлении в эдакую непогоду шнырять по гостям Мич как никогда одинок, но это его не тяготило. Если не удалось набиться на ватрушки, у жеребца было еще порядка полусотни вариантов мер, чтобы перейти из стана непрошенного гостя в разряд желательного визитера. И это он еще собственное обаяние не включал на полную мощь, щадя честь и юность едва знакомой лесной девчонки. Обиженно взглянуть в бесстыжие глаза выдворяющей на мороз их лошади мешал вставший в героической позе над Тирбиш Майкл, и Мичу пришлось чуть склониться и вытянуть шею, чтобы узреть хозяйку этих слов - где-то в переплетении ног, под крепким пузом и могучими мудями, в тепле и уюте, огороженная от злого дождя и жестокого града царски возлегала крупная лошадь, отказавшая ем у в приюте, любви и девичьей ласке. Раздутое эго не давало Мичу воспринимать любого рода отказы слишком близко к сердцу, но осадок остался, и мимолетный порыв подскочить и помочь крупной лошади встать, когда та вознамерилась привести себя в приличествующее положение с опорой на четыре копыта, был внутренне им проигнорирован. Ровно до тех пор, пока плечо помощи обморочный барышне не предложил сам вожак Лесных. И вот только тогда Мич дернулся, ревниво хмуря лоб. Импульс подскочить и вырвать лошадь раздора из копыт враждебного Лесного вожака так и остался на стадии задумки – приближение Шер умело успокаивать любые горячие головы. Но тихие ревнивые фырчания и басовитые ворчания «герой хренов» никуда не делись, а негромкие любовные шептания лесного на ухо Тирбиш заставили серого, мокрого и злого станцевать небольшой танец ревности. Перехватить взгляд горделиво распрощавшейся и ретировавшейся Шередан не удалось, та упрямо смотрела вперед, игноря и своих, и чужих. Значит где-то он все-таки проштрафился. И возвращение домой показалось уже не таким радужным. 
- Адьёс амигос. – Серый подмигнул Тирбиш, словно они были знакомы вечность и даже легко улыбнулся Майклу, без издевки или отголосков торжества – просто простым знаком понимания и принятия факта, что тот не стал раскачивать лодку и переносить спор на уровень физического противостояния. Нынешнее посещение Закатными территорий Лесных отнюдь не был простым визитом вежливости ближайших соседей, и имел гораздо более обширное потайное дно, и обе стороны конфликта это знали, и то, что визит закончился (закончился ли?)  относительно мирно было скорее достижением обоих вожаков, чем простым стечением обстоятельств, и Мич внутренне отдавал должное их обоюдному решению.  – Думаете, мы без Вас потеряемся? – Поддразнил серый взрослого коня, настойчиво предлагающего непрошенным гостям удалиться под своим самоличным контролем. Сопровождение Майкла больше походило на конвой, и мокрый жеребец дал по газам, чтобы не оставаться наедине с вражеским конем ни на минуту, а заодно и козырнуть еще одной своей ключевой характеристикой - скоростью. Он все еще не отошел от своей ревнивой злости, но быстрый бег как обычно привел его в чувства. Тем более, что догнать Шер удалось довольно быстро. И теперь злорадно ухмыляющийся Мич смотрел через плечо, ожидая когда главарь Лесных нагонит окажет им честь самолично выдворить непрошенных гостей со своих территорий.
- Этот Майкл. Он… - Он охуенный! Внутренний вердикт был вполне однозначен в своих превосходных оценках. И теперь Мичиган  точно знал почему эти двое – Лесной и Закатная -  настолько сильно не ладили друг с другом – в мире не было места для двух личностей такого охрененного величия. Можно было сколь угодно долго анализировать поведение и скрытые мотивы предводителя Лесных, приписывать ему мягкотелость за то, что не стал с кровью и боем выколупывать  из их цепких копыт раненную кобылицу, тем более которую в разговоре он четко обозначил своей. Но Мичиган самой последней волосинкой на попе ощущал – этот конь молоток и способен на великие дела. -  …Он норм. – Остановился он на самой нейтральной оценке, которая должна была удовлетворить всех и не ранить самолюбия его вожака. В глазах Мичигана никогда и никто - ни живой, ни давно ушедший к праотцам - не смог бы никогда сравниться с их нынешним вожаком Шередан. Майкл был охрененный на несколько другом уровне. Излучал мудрость, уверенность, силу и понимание. Тем обиднее будет, когда Мичиган  и его сородичи сотрут Лесных в мелкую пыль, но теперь Мич хотя бы понимал – сделают они это с уважением и великим почтением, битва будет интересной, а соперник вполне достойным.

---> Небольшое поле с ручьем

Отредактировано Мичиган (10-12-2018 18:14:57)