Возможности проявить себя не представилось. С медведем разобрались за несколько секунд, за одно мгновение Вахта только и успела, что сдержать стрёкот зубов, выдохнуть и принять на себя неуверенный, но угрожающий вид. Понимала бы она медведя, то точно услышала бы хихиканье, вырывающиеся из глотки косматого чудища сдавленными похрипываниями! Медведь выжидал, с его подвижных губ капала слюна, чёрная шкура торчала во все стороны, взлохмаченная, похожая на иглы настоящего дикобраза, а в чёрных глазёнках чувствовалась ненависть и голод, утробное тихое рычание вселяло ужас в сухие кости — Вахта полагала, что зверь присматривается к двум кобылам, выбирая в какую цель бросится первой. А потом довершить всё Томом, красиво перещёлкнув челюстями шею у самого затылка.  Но, к сожалению самого бурого, сегодня был явно не его день.
Без криков «ура» бросилось на медведя каурое создание, а Вахта в этот момент оказалась на задворках истории. Что ж, её вполне устраивало это место, собственная жизнь была куда дороже служения табуну. Она отскочила подальше, когда представилась возможность, отлетела, точно маленький камень, который наткнулся на преграду непреодолимую. Её глаза созерцали прекрасное — симбиоз двух существ, которые работают в команде. Ламель мощным ударом задних копыт повалил медведя на бок, Шередан лёгкой бурной волной атаковала медведя, который шевелил лапами, точно брошенный навзничь жучок с тяжёлым панцирем — его когти поддевали бока, движения были неточными и сумбурными, но, кажется, разодрать каурый бочок бурому всё-таки удалось без всякого труда. Зимовка значительно ослабила хищника, а потому победа над разъярённым существом была лишь вопросом времени, но это время… дорого обходилось каждому из воюющих существ — острые, клыкообразные когти в любой момент могли дотянуться до сокровенных мест. Внимание, прежде заострённое, заметно ослабло, но благо, что победа уже была в их маленьких копытцах.
Шередан отделалась малым, на блестящих боках вырисовывались мелкие царапины, которые едва-едва сочились кровью, а Ламель пострадал значительно хуже. Заражение и воспаление — две основные беды, которые могли настигнуть его в столь негостеприимном мире. Холодная вода могла бы помочь, сузить сосуды и сократить количество крови, выбрасываемое наружу до минимальных цифр. От них всех несло металлическим запахом крови. И смерти. У Вахты вот-вот грива дыбом встанет, ей богу.
«В следующий раз… я буду сильнее», — заявила она, в душе надеясь, что следующего раза не будет. Ей было трудно умять дрожь в коленках до сих пор, и она внезапно ощутила острый укол вины. Шередан, попросившая её проследовать за собой, не смотрела на свою спутницу, и только Вахта всю дорогу сверлила своим взглядом гладкий скат спины кобылы. Сейчас она держалась на расстоянии более почтительном, не боясь разорвать цепочку. Она думала, думала о своём промахе, о том, что была отодвинута грубым движением задней ноги. Вахата не любила шевелить своими мозгами лишь потому, что оно вызывало головную боль и зудело в ушах, точно жужжание мухи. Тем более, такие мелочи… или нет? Разве они стоили переживаний и упрёков? Разве сама Шер не приняла лучшее решение на счёт своей спутницы? Опыта битвы у Вахты не было от слова совсем.
Под копытами зашелестел камень, блестящая кромка воды заблестела под горизонтом и легла у ног двух кобыл, точно прозрачная мантия, скатерть с серебряными нитями. Вахта остановилась и громко произнесла то слово, которое давно просилось наружу:
— Простите, — протянула она. — Мне стоило помочь вам. Тогда Ламель отделался бы малым. Я чувствую себя виноватой, но мне трудно было побороть собственный страх. Это горько признавать сейчас.
Вахта была хотя бы честной. До боли честной. Всё в её груди колыхалось от несправедливости и волнения, от того, чему она подвергла всех. Опасность была рядом, она дышала прямо в затылок маленькой красной лошадки.
— В следующий раз я буду сильнее... — тихая сталь в голосе на мгновение блестнула в её подрагивающих, бархатных губах.

Отредактировано Вахта (25-07-2018 15:47:53)

Звон, словно колокольный.
— Следующего раза не будет.
Пустой звук, грубый, затерявшийся в толстой чугунной юбке.
«Как это… не будет», — Вахта сжалась, она стала практически микроскопической, ничтожной. От страха сердце мелким дрожащим ритмом забилось где-то в желудке, пробежал импульс электрического тока вдоль спины. Она отступила, заторможено перебирая ногами. Уверенность в том, что она выйдет из этого разговора невредимой, улетучилась, и Вахтанга ждала удара и — как минимум — гневной желчи из уст Шередан. Горечь родилась в её сердце, начала заполнять её собой до самого отказа, словно она была пустым кожистым бурдюком. Ей почему-то хотелось сбежать, броситься и гнаться за солнцем до того момента, пока силы не иссякнуть и не простятся со своей нерадивой хозяйкой. «Какая я глупая», — она винит себя во всём, перед закрытыми глазами вырастает широченная тень медведя с заеденной блохами шкурой, Ламель с разворочённым боком, а его шкура напиталась кровью и стала тёмной и липкой, горячей и зловонной. «Какая я трусливая… возможно, это к лучшему», — попытка успокоиться засчитана не была. Вахта смотрела на землю, вперившийся взглядом в сухой настил из хвоинок и обрывков верхушек сосновых, редких еловых веток. Мир пах острым маслянистым запахом…
Мир рассыпался.
Трещины хрустели, надламывались и фрагменты разбивались на блестящие осколки. Картинка рушилась. Оставалась тень, а посреди неё — Шередан с горящими глазами.
Красная лошадка отогнала видение болезненной силой мысли, практически выдавив фантазию из своего воображения в негостеприимный мир. Она подняла свой запуганный и удивлённый взгляд на вороную кобылу, прочертила линию и словно скатилась по изящному щучьему профилю её головы, вернувшись обратно — к земле. Всё было в порядке.
— Ты не будешь ни охранником границ, ни воином, ни кем-либо еще, применяющим физическую силу.
Вахта слышала Шередан сквозь сотни и тысячи невидимых милей, её рассудок был накрыт толстым стеклянным куполом. Это ощущение было сродни материнским ласкам, её мягким губам, пощипывающим детский загривок, усталым глазам и приходившим перед самым сном расплывчатым нравоучениям, которые заменяли Вахтанге Аль Шаэль сказки и рассказы о прошлом. Хвоя шумела точно так, как шумит море в спокойные ночи. Покоя не было, но было лишь ощущение… пустоты. Болезненное и тёплое, обволакивающее, словно кровяные воды, напитавшие её напуганный и изобретательный разум, богатый до воображения.
— Неужели ты не видишь связь между своим отстранением от медведя и дальнейшим пребыванием в табуне?
Вахта подняла голову и задумалась. Взялась ворошить особенно тяжёлые и практически неподъемные мысли, она была уверена в том, что вот-вот сейчас что-то разорвётся, вспыхнет и затрещит.
Что-то позволит ей убежать прочь, не дослушав вороной главы табуна Духа Заката.
Красная лошадка только-только увидела эту связь, которая ей самой показалась странной. Зачем было приглашать её идти за Шередан, чтобы так грязно подчеркнуть её неспособность строить боевые стратегии и воевать с кем-то сильнее и опаснее? Зачем было надсмехаться над конституцией её тела, которое создано было ради скачек наперегонки со светом, но никак не ради ведения борьбы? Вахта гасила в себе лёгкую злобу, проскользнувшую по горлу чем-то отвратительно желчным и склизким. Однако… Зачем?
— Ты будешь главной кобылой, и главной обязанностью твоей станет общение с другими табунами. Посол Заката, разворачивающий политику отношений с Лесом и Грозой с моего посыла.
Удивление, которое сменяется ничем. Голос, который прорезает толстую оболочку. Слова, которые сжимаются вокруг сердца практически змеиными кольцами. Она давится собственной радостью, которая расцветает внутри души розовыми пионами с мягкими лепестками. Внезапно в уголках глаз задребезжали слёзы, и она забыла обо всём, о чём думала ранее. Вахте было настолько хорошо, что она была готова петь от счастья. Что-то накрыло её волной тёплого медового золота, закутало в одеяло. Она молчала, но улыбка, растянувшаяся от уха до уха, говорила яснее, чем любые другие слова. В этот момент цветистые на эпитеты речи были вовсе не нужны. Вахта энергично кивнула — язык у неё отнялся. Это же надо так! Из грязи, а сразу в князи! Никаких испытательных сроков и пунктов, из разряда тех, которые пишутся мелким шрифтом, и от которых просто нельзя отказаться в будущем.
Почему-то ей казалось, что Шередан в своих точных выборах не ошибается, и что красная лошадка действительно справится с предстоящими испытаниями стези посла и дипломата. На сердце было тепло, и ответственность, опустившаяся на её хрупкие плечи, проросла сквозь шкуру невидимыми рыжеватыми крыльями хищной птицы. Возможно, мягкое сердце Вахты могло сыграть на руку более жестокой и взбалмошной предводительнице закатных, уравновесить и спасти те проростки отношений, которые следовало бы оберегать как зеницу ока, скосить сорняки уже бесполезных взаимодействий с соседями, заигрывающими с достигнутыми ранее соглашениями, точно глупцы и дети.
Вахта, слегка заторможенная, получила предложение отдохнуть, но сон никак не шёл к ней. Сердце радостно стучало в груди, хотелось шелестеть и шуметь, скакать и плясать, но тревожить госпожу Закатных было бы весьма неосмотрительно, да и отдохнуть после патруля действительно стоило, чтобы набраться сил для будущих свершений. Шередан много хорошего делала для благополучия не только собственного, но и всея табуна, ведя закатных собратьев за собой твёрдо, в железной хватке удерживая всякое происходящее в землях вороной кобылы. Шер была достойна отдыха больше, чем кто-либо из всех, с кем Вахта имела честь знаться ранее. За раздумьями о прекрасной наставнице территорий табуна Духа Заката, она отдалилась в глубокий сон без сновидений. Радостный покой сиял на её расслабленной морде. Наконец, она…
… совершенна.

***

— Но это был просто садизм! — охарактеризовала Вахта шёпотом всё то, что произошло перед тем, как заснула. И смех, и грех! Так испугать её, чтобы потом обрадовать… Читой воды садизм!
Вахта пробудилась чуть раньше, чем её вороная напарница, но не поднялась, продолжая лежать, нежась в лучах яркого солнца, кружевом ложившихся на две возлежащие фигуры лошадей. Она смотрела на Шередан, но, нет, не влюблёнными глазами, а с какой-то отупленной сонливостью, бельмом затянувшей её чистый и ясный взгляд. Кобыла встала на слегка непослушные ноги только тогда, когда заметила, что её наставница пробудилась ото сна — ей не хотелось тревожить спящую Шер, а цокот копыт и движение могло согнать тёплую грузу с её закрытых век. О главе табуна она беспокоилась точно так же, как, надеюсь, вороная матёрая и умудрённая кобыла будет печься о ней в дальнейшем. К примеру, парочка наставлений от Шередан точно не будет лишними.
— Надеюсь, ты отдохнула, потому что сейчас мы отправляемся в табун Духа Леса. Птицы говорят, одинокая кобыла попала там в беду. Поможем ей, забирая в свой табун, — «так для особы будет лучше», — мысленно проворковала Вахта, согласная с таким решением. Она уже была готова принимать новобранца в свои ряды с хлебом и солью, только вот… Если она не захочет идти, то что тогда?
«Разберёмся на месте», — заключила она со сталью в голосе. Больше нет места неуверенности.
Она никогда больше не окажется в глупом положении!
— Для неё так будет несомненно лучше, чем в обители лесных гордецов, — хмыкнула Вахта. Во время своих скитаний она имела честь познакомиться с одним из членов этого весьма разношёрстного табуна, который гнал её с территорий до последнего издыхания в замшелых мышцах. Закат, на который пал её выбор, нравился Вахте всем, она ощущала какую-то семейную близость со многими из числа членов её братии. Это будило в ней какой-то патриотизм, слепую уверенность в том, что табун Духа Заката держит за собой самых сильных и самых смелых. Кто может отвергнуть предложение оказаться в числе самых-самых? Только ненормальный!

Отредактировано Вахта (27-07-2018 12:58:10)

[Начало]
Прекрасным завершением этого знойного утра стало бы купание в ледяной воде, а поэтому прибывший в пункт принятия водных процедур обычно белоснежный, но нынче слегка серый от пыли Мичиган явил свой прекрасный лик близ живописного Кристального озера. Будучи не слишком ярым фанатом погружений в любого вида водоемы, здесь он бывал не часто, однако потускневшая шкура и слегка раздражающий зуд от едкой грязи с болот сделали свое черное дело, вынуждая молодого жеребца поступиться твердыми принципами не мыться до тех пор, пока беспокойный рой мух совсем не заест его или пока Энигма не заставит его это сделать. И страх воды тут был совсем ни при чем.
Приозерные виды были обескураживающими и захватывающими дух, однако смотрел он отнюдь не на прикрасы окрестностей – впереди у самой воды маячили знакомые спины двух его сородичей по табуну, оникс и медь – этих двух трудно было спутать с кем-то еще – великая и ужасная Шередан и совершенно непонятная для него Вахта. Застать  верховную власть за разговорами и остаться неузнанным было великой удачей, поэтому белый конь легкой ртутью скользнул в укрытие из раскидистых веток мягкого кустарника, принявшего его как родного. Белое в зеленом спряталось на удивление прекрасно, словно иголка в стоге сена, без надежды быть найденной. Что делать, когда важная  шишка ведет секретные тёрки вдали от цивилизации и посторонних? Правильно. Стать ухом под дверью и глазом в замочной скважине. Обозначенное ухо приняло рабочую стойку, а хитрый  глаз прищурился, сканируя напряженные и несколько потертые фигуры. Ну вот, видимо опять весь основной экшн прошел мимо Мичигана. Что у них тут произошло? Цепкий панорамный взгляд из укрытия оценил картину целиком. Следы на чуть влажном песке рассказали о своей недавней роли в качестве ложа, однако отдохнувшими лошади не выглядели, скорее выглядели слегка потрепанными, с явными  следами свежих ран на боках и ногах, и даже в таком виде их неизменному вожаку удавалось оставаться величественной и внушающей трепет, тот трепет, когда ты точно знаешь, что перед тобой далеко не положительный персонаж, но ты напрочь сражен его мрачным обаянием и не в силах отвести взора. Мич поежился как не выучивший урок школьник перед суровой учительницей. Если и был в этом мире кто-то, кому он готов был отдасться со всеми потрохами и перед кем преклонялся, полностью признавая над собой чью-то власть – так это была Шередан. Но он знал, что впечатлить ее ему было нечем, а потому и действовал всегда так, словно ему и не нужно никакого признания и похвалы. Конь ревниво сощурился. Что Шер нашла в этой девчонке?  Непростая и замысловатая Вахта, диковинная словно резная шкатулка из красного дерева с двойным дном, всегда нравилась ему, хоть за все это время, что он ее знал, взломать, расшевелить и растормошить ее так и не удалось. Наплыв его энтузиазма и словоохотливости неизменно натыкался на скалы ее нелюдимости и инаковости. Она определенно не была инем для его яня. А вот то, как Вахта  умела тонко и иронично злословить в ответ совершенно завораживало его, поэтому пройти мимо этой красной кобылицы и не запнуться об острые углы ее сложного характера было для Мича почти невыполнимым – взаимные подколки стали уже ежедневным ритуалом. Белая лошадиная морда вытянулась, ловя каждое слово. Именно так и действовала на всех вожак, своим авторитетом, внутренней силой и мрачным очарованием превращая беспечных сторонних наблюдателей во внимательных слушателей. Судя по разговорам, они отправлялись на задание. Вдвоем. С Вахтой. Которая лишь относительно недавно влилась в их ряды и вот уже оказывается  добилась расположения вожака настолько, что ее снаряжают в поход. Где этой Вахте представится отличный шанс проявить себя  перед вожаком табуна, а он – Мичиган – останется скучающе протирать бока по колючим кустам. Как бы ни так! Хихикая в усы, белая голова нырнула вниз. Надежное укрытие давало некоторый простор для манипуляций, а потому жеребец злорадно скривился, стараясь сильно не шуметь, чтобы ни выдать своего местоположения, и накопал копытом небольшую горочку грязи, намереваясь ее использовать как метательный снаряд, когда вожак отойдет подальше, а сама Вахта отвернется. Посмотрим как она тогда повыпендривается. Грязевые ванны – прекрасная панацея от завышенной самооценки для всех зарвавшихся зазнаек, любой степени борзости и напыщенности. И вот сейчас он действительно пожалел, что рядом нет его неизменной спутницы Эни, шпионские игры куда веселей, когда есть еще кто-то кто может разделить с тобой радости детских игрищ или горести постигшего наказания.

Отредактировано Мичиган (09-08-2018 21:58:48)