<==== Поле.

Шередан впервые в жизни услышала недовольный ее действиями голос, облачающийся в резкое «замолчи». Эти ужасные перепады настроения не позволяли реагировать на похожие ситуации одинаково. Можно назвать это двойными стандартами, но только если вы отдаете себе отчет в своих действиях. Смелость Дарк перечить ошарашила больше, чем задела. Перейдя на спокойный шаг и уверенно приближаясь к лесу, Дана обдумывала брошенную в сердцах фразу Дарк. Могло ли это означать неравнодушие и заботу?
Хвост вяло покачивался, и кобыла резко остановилась, оборачиваясь на свою приятельницу. В душе закрадывалось сомнение в желании Дарк идти вместе, и Шерри даже сначала стушевалась и побоялась заглянуть правде в глаза. Но она шла. Недовольно, медленно, но шла. Вороная стеснительно улыбнулась, тут же направляя голову в сторону своих территорий. Не хотелось, чтобы Грозовая видела эту реакцию. Глубокий вдох и словно успокоение души расслабило Дану, и она прислушивалась к чириканию птиц, дожидаясь Дарк. Когда она добралась до Шередан, то даже не притормозила – Шерри пришлось нагонять ее мелкой рысью. Шаг Грозовой был намного шире, и Шер никак не поспевала, торопясь и семеня тонкими хрупкими ножками по небольшому талому снегу.
Кобылы вошли в лес, который просматривался насквозь, - впереди уже виднелось поле с разрезающей его широкой рекой. Вороная довольно прищурила глаза, буквально начиная светиться от счастья вернуться на свои земли. Дарк шла справа, молча, не проявляя возбуждения, на что Шер периодически задевала ее своим боком, сразу делая вид, что ничего не произошло. Факт такой быстрой привязанности и открытость к Грозовой был странным, но у Даны складывалось ощущение, что кобылы знакомы долгое время. - Куда ты дальше? Домой? Шередан продолжала огибать деревья, но теперь смотря Дарк в глаза. С ней мания величия рассеивалась, Грозовая не подпитывала собой дурость Шер, даже наоборот, твердо осаживала и снимала розовые очки.
Дана отвела взгляд, подавляя нервозность и морально готовясь к странному предложению для Дарк. Опасаться отказа было правильным, даже не опасаться, а готовиться к нему. Кобыла набрала в грудь воздуха, и, смотря вперед на свои территории, протараторила: - Не хочешь провести еще немного времени со мной? Не в качестве моей лошади, а как…. Единственная лошадь, влияющая на меня положительно? После сказанного, Шер распахнула глаза и впилась взглядом в смурную Грозовую. Та будто и ухом не повела – тянула время или просто охеревала от назревающего пиздеца. Само предложение было дико странным и соглашаться на такое, наверное, было последним делом в списке Дарк. Прошло всего пару секунд, но эта заминка не давала покоя. Давай уже, отвечай скорей. С неизвестностью невозможно справиться.
С Закатных владений уже обильно тянуло травой, прохладной речкой, и, если бы не минутка сентиментальности, то еще бы и чужаком. До конца леса оставалось метров сто – все так же молча и с напряжением проходили эти мгновения. Шер не могла успокоиться от глупости содеянного, пялясь на далекий куст. Что ж, если она не ответила сразу, это и был повод для успокоения – ответ «нет». Шередан закусила нижнюю губу, волнуясь при такой долгожданной встречи со своим домом. Закат поп-прежнему встречал ярко и размахом, не меняясь ни на секунду, и Дана сладко прикрыла глаза, качая головой в такт боковому ветру. Такое чувство, что спокойствию было не место в жизни Шередан. Открыв глаза, вороная поймала взглядом напористо идущего к реке коня. Он их не заметил, но это не проблема – сейчас исправим. Поджарое тело «загорелось» в порыве показать себя на публику. Вороная высоко подняла голову, приосанилась и немного виновато посмотрела на рядом стоящую Дарк. Даже Шер сейчас понимала, что действует в разрез недавно сказанных слов, но защита территорий была, к сожалению, приоритетней. Она чуть вздернула носом, снова предлагая Дарк вестись на поводу.
При виде чужака, и без того в нестабильной голове шестеренки закрутились в другую сторону – Вороная тяжело тронулась с места, постепенно набирая скорость в желании произвести впечатление на заблудившуюся особу. Каждый шаг рыси отбивался с силой, грудь вышла вперед, шея изогнулась в баранке, к ней прижалась и голова. С утробным ржанием, не предвещающим ничего хорошего, Шер подлетела к незнакомцу, резко разворачиваясь к нему левым боком. Шередан вела себя как жеребец в таких вопросах, и поменять поведение неандертальца не представлялось возможным. Кобыла плясала на месте, будучи всегда готова к внезапным действиям. – Кто ты и что забыл на моих землях? Дана кусала себя за нижнюю губу, стараясь не броситься сейчас же на этого наглеца. Вопрос был задан обоснованно - в ноздри бил чужой запах и неуравновешенной кобыле нужны были ответы. Причем срочно.

Ледяная жидкость растекалась по глотке, освежая и будоража чувства. Казалось бы, эта вода была вкуснее всего, что он когда либо пробовал. Она не была похожа на ведро воды из колонки, где мутная жидкость вперемешку с песком и ветками едва утоляли жажду; привкус этой реки вызывал совершенно иные чувства… Это было волшебно. Довольно причмокнув бархатными губами, Лама решил сделать еще пару таких глотков, чтобы повторить эти неземные ощущения, которые вызвали в нем эйфорию радости.
Но, спустя мгновенье, не дав хлебнуть заветной водицы вновь, уши Ламеля обозначали дробь копыт, которые все более отчетливо врезались в его нежный слух. Поведя ухом, а затем, повернув голову полностью, жеребец увидел двух надвигающихся вороных кобыл. Одна из них надвигалась крайне напористо и грозно. У Ламы на секунду промелькнуло ощущение, словно он отпил воду из чужого ведра, подобно преступнику. Но нет, такие мысли сразу же нужно было гнать поганой метлой из своей головы. Он не мог позволить себе слабость и благоразумие.
Кобыла подлетела на достаточно близкое расстояние, которое показалось Ламелю недостаточно допустимым. Этот напор неприятным потоком окутал тело жеребца, заставив невольно сделать еле заметный шаг назад. Это не был жест трусости или подчинения, совсем нет. Это лишь было жестом уважения к своему личному пространству. Такую наглость конь не мог допустить по отношению к себе. Недобро мотнув головой и смотря исподлобья, жеребец устремил свое внимание на кобылу, обратившуюся к нему.
– Кто ты и что забыл на моих землях? – обратилась к нему вороная. Поняв, что данный божественный водоем несвободен, а принадлежит как минимум этой особе, Лама громко фыркнул от возмущения, стараясь сдерживать свой пыл.
Эмоции охватывали жеребца. Чувствуя это неблагоприятное электричество, что возникало между ним и норовистой незнакомкой, Ламель старался проявить обходительность. Подгоняя себя намокшим в воде хвостом, резкие хлестки которого обдавали круп посылами наброситься на кобылу, молодой жеребец переступал с ноги на ногу, не решаясь ринуться в бой, но всем видом показывая свою готовность.
- Ну же, мадам, остыньте! Я и не предполагал, что эти земли кому-то принадлежат. На них, к сожалению, не написано, - язвительно заметил жеребец, слегка усмехнувшись. Даже в такие моменты, когда нужно проявить серьезность, он искал место иронии. - Меня зовут Ламель. Я лишь мимолетно пожелал освежиться в Вашем водоеме. Он прекрасен! - чересчур наигранно похвалив эту реку, и даже несмотря на то, что он именно так и считал, конь сверкнул взглядом, открыто посмотрев в глаза кобылице. Его взор старался проникнуть в самую душу, цепляясь за сущность этой незнакомки. Он желал увидеть в ее глазах все, что она не сказала бы даже на смертном одре.
Его взгляд, слегка с хитринкой, бегал по кобыле, изучая и познавая. Ведь Лама подобно ребенку, еще не потерявший свою невинную истинную суть, изучал все на уровне чувственности, а не разума. Он чувствовал от этой вороной кобылы мощную энергетику. Он понимал, что она сильный лидер, который сейчас имеет полное право отстаивать свои территории. Но Ламеля это не волновало. Как минимум он желал задержаться подольше у этой волшебной реки и немного отдохнуть, ведь он более суток уже держал пусть без передышки.
Но так же жеребец понимал, что на радушное гостеприимство рассчитывать нет смысла. Негоже ему было чувствовать себя виновником и чужаком, ведь Ламель ощущал себя хозяином, даже на чужих землях. И намерено желал это доказать. Более того, неспроста его жизненная тропа завернула именно сюда. Подобно капризному ребенку, жеребец желал получить свое. Ударив копытом по глади воды и клацнув зубами, каурый выпячивал свой норов и демонстрировал готовность атаковать.

Шередан, как полноправная хозяйка на своих территориях, говорила с жеребцом надменно и дерзко, всем видом показывая, что именно она здесь закон и власть. Итак чересчур подвижная, бурно выражающая свои эмоции вожачка, сейчас, прямо-таки источала свое негодование в адрес чужака, перетаптываясь на месте, изгибая шею лебедем и нервно покусывая нижнюю губу. Шер была похожа на пороховую бочку, которая, при малейшем соприкосновении с огнём, могла сделать нехилый «бум». Теперь дело было за малым, будет ли этот новый жеребец катализатором, который выпустит всех демонов закатной наружу или наоборот, послужит неким успокоительным средством для неё.
- Ну же, мадам, остыньте! Я и не предполагал, что эти земли кому-то принадлежат. На них, к сожалению, не написано. Меня зовут Ламель. Я лишь мимолетно пожелал освежиться в Вашем водоеме. Он прекрасен!
Жеребец говорил с толикой иронии в своем голосе, и, видимо совершенно ни во что не ставил грозный внешний вид Шередан. Хотя, скорее всего, тому виной была его молодость и юношеский максимализм, который в общении с Шер мог сыграть с ним злую шутку. Но Дарк оценила, как молоденький жеребчик ловко использовал лесть, хвалебно отзываясь о территориях закатной. Молодец. Шер явно любила оды во славу себя и своего табуна, о чем говорила довольная улыбка и утраченная агрессия в отношении каурого.
Но, оценив следующие действия Ламеля, Дарк пожалела, что в глубине души похвалила его за находчивость. Он, будто бросая вызов кобыле и выказывая свое ярое недовольство, с силой ударил по воде копытом, звучно клацнув зубами вблизи морды Шередан. Чего же ты добился этим, жеребенок?
Дарк не раз видела, как Шерри в одночасье из покладистой и уравновешенной становится абсолютно безумной и неуправляемой. Уж насколько взрывная и легковозбуждаемая была Найт, но такой скоростью перевоплощения не обладала даже она.
– Да как ты смеешь!
Почему-то Дарк была не удивлена такому развитию событий и вполне ожидаемо, что после таких пассажей Ламеля, Шер не будет бездействовать. Об этом красноречиво говорил отсутствующий кусок шерсти на шее жеребца.
Найт все же было интересно, что сподвигло Ламеля на эту дерзость, ведь, если так подумать, то он был явно не в самом выгодном положении. Конечно, Дарк даже и не собиралась принимать участие в этой показухе, Дарк сражалась только тогда, когда чувствовала реальную угрозу себе, грозовому табуну или их землям. Здесь были территории заката, а вожак на них – Шер. Чужаки в её владениях – её проблемы. Но откуда было знать об этом Ламелю и как он мог быть уверен в том, что Дарк сию же секунду не кинется ей на помощь. Наверно ещё не дорос. Вспомни, какая сама была в таком возрасте.
- Знай свое место. Я, Шередан, вожак табуна Духа Заката, не позволю чужаку так вести себя на моих землях. Принимай меня как свою королеву или уходи. А ты своего не упустишь.
Шередан, несмотря на внешние проявления агрессии по отношению к жеребцу, совсем не прочь обзавестись свежей кровью в табуне, что и подтвердила своими словами про то, что Ламель должен подчиниться, если хочет остаться. Это было хорошим решением, а таких, по мнению Найт, Шерри совершала крайне мизерное количество раз. Теперь оставалось ждать ответа каурого жеребчика и уповать на его благоразумие, потому что если его закидоны продолжаться, то Шередан уже будет не так легко остановиться и малой кровью тут не обойдется. Вообще, как с таким характером ей удалось заполучить власть в целом табуне и почему лошади не воспротивились её правлению, чем же она так зацепила их? Хотя Дарк помнила одного серого жеребца, который пришел проситься в табун грозы, так как был не доволен решениями Шередан. Лелуш, кажется. Почему-то вспомнилось ей это имя, наверное, потому что она не могла забыть в какой ситуации он решил заделаться в перебежчики, оставляя своего лидера в положении пленника. Предательство – это то, что Найт не принимала ни в какой форме и никогда бы не простила.
Дарк предавалась воспоминаниям, стараясь слишком не углубляться в свои думы, чтобы не утерять нить разговора между Шер и жеребцом. Сама же вороная не видела смысла пока что-либо говорить, ведь, по правде говоря, это было не её дело. Но больше всего, Дарк было интересно посмотреть, как Шер разрулит эту ситуацию и сможет ли извлечь выгоду для себя лично.

Отредактировано Дарк (31-03-2018 20:23:47)

Воинствующие настроения захлестывали двух лошадей и омрачали золотые земли Заката. Будто тучей небо затянулось рассыпающимися искрами от прикосновений вороной и каурого. Дарк сохраняла отстраненную нейтральность и не желала вступать в полемику с неадекватными. Впрочем, понять ее можно – свое душевное спокойствие важней сумасбродных игрищ. Шередан дергалась от каждого поворота уха Ламеля. И когда его точеные копытца взмыли вверх, чуть не чиркая нежный тонкий нос Шер, она ужаснулась от страха быть подбитой, и переступила передними ногами вправо, уклоняясь от приземляющейся туши. Ветер с неприятным душком жеребчика обдал Дану ворохом недобрых посылов, и вороная сморщилась неясно от чего больше. - Перестань показывать свой характер, мальчик. Мы оба понимаем не подвластность наших натур, и на этом хватит об этом трубить. Снизошла Шередан, серьезно хмурясь в ответ его поступку, и не предпринимая ответных действий, уже наказав виновника «подбитой» шкурой. Уже хватит с него, скидка на то, что возрастных эмоций через край, и главное эта свеча не была угрозой, а лишь выплеском негодования от невозможности ответа.
Дана совершенно не представляла, как спеться с этим жеребчиком, если он примет ее власть. С такими бездумными и кричащими на весь мир «смотрите, я охуенный!» поступками, общаться безумно сложно, если только твой визави не спокойная меланхоличная лошадь. В случае с Шер, уравновешенных лошадей среди них не было. Остается только давить на него физически, ведь по моральному плану он показался Дане слегка надменным и через чур важным для своего возраста персонажем. А с такими у вороной разговор был короткий.
Солнце потихоньку садилось, теряя свою силу, и порой шкуру не припекало, отчего Шерри ежилась внутри и слегка подрагивала. Хоть и весна, но ночи до сих пор давали серьезный урок выживания. Шередан бегло осмотрелась вокруг себя, жадно ища любое укрытие. Удивительно, как подзабыла она свои кровные территории и не могла понять, в какую сторону им двигаться. Переночевать с такой компанией было интересной идеей, непредсказуемой. Кобыла хоть и не знала Ламеля, но в глубине души ей этого хотелось. Ощупать его, понять жизненные цели и мотивацию. Обычно такими глубокими мыслями никто не удостаивался, но раз уж им суждено провести столько времени на малой площади, зачем терять его зря.
На каждую фразу Шередан Ламель реагировал с притворством и лукавостью. Шер не нравилось, что он скрывается за своей лисьей сущностью и отвечает ей с некой толикой предвзятости к ее персоне. - Ваше Величество… не нужно так орать, связки надорвете. Вороная снова свела брови, не понимая, есть ли в этой фразе присутствие подтекста или нет. Да и вообще она не внушила доверия, и Шер пропустила мимо ушей свое холеное имя. - Шередан, Вы обворожительны и выше всех похвал! Примите мое восхищение. Все большее и большее недоверие вкрадывалось в разум Даны, видимо переборщил малыш с хвальбой. Она внимательно слушала его красивые речи, пытаясь не отвлекаться и уловить суть разговора, скрывающегося за маской обольстителя. - Однако, прошу впредь держать свои зубы при себе, не разбрасываясь вспыльчивыми поступками! Вороная наклонила голову вправо, пытаясь изобразить вопрос и твердо произнесла: - Я применю свои зубы к тебе еще раз, если это будет необходимо. Все, баста, последнее слово должно быть за матерью земель.
- Я планирую задержаться здесь некоторое время, уж больно прекрасен Ваш уголок простор. Тут кобыла причмокнула губами и сокрушенно покачала головой, подсказывая Ламелю, что если это намек на будущих захват им ее земель, то не выйдет. - Да и Вы мне дико симпатичны, с Вашей непередаваемой грацией и эксцентричностью. Позвольте мне быть гостем ваших окрестностей, о Сударыня, смилуйтесь! На этом моменте, подкрепленном подавшейся вниз головой, Шер испытала трепещущее чувство поклонения в груди и повышение своей самооценки, и высоко задрала голову, взмахивая ей несколько раз и говоря «вот умница, признал». Недоверие сменилось гордостью за себя и умением подчинять. Шередан топнула ногой, знаменуя заключение некого шаткого союза и разрешение каурому находиться на своих землях. Конек времени не терял и попытался присвистнуть за Дарк, которая ему в матери годится. Шер обернулась на Грозовую, улыбаясь и показывая ей свое удивление от наглости мальчишки. –Ламель, я ставлю тебя на испытательный срок на эту территорию. Если заявятся чужаки – ты должен объяснить им в своей манере общения, что они не туда попали. Кобыла сделала огромный шаг навстречу, и, если он упустит шанс добиться расположения, второго уже не будет.
Единственный источник света неумолимо пытался кануть в лету. Шередан обернулась на Дарк: – Пойдем найдем место для ночлега, негоже нам ходить по темноте. Дана была уверена в согласии вороной, и приняла непростое решение, предложив тоже скользкому Ламелю. - Идем и ты, пока табун не действует в полную силу, ночью могут нагрянуть недобрые личности. Кого подразумевать под этими личностями – решать каурому, и, если, для него это будет веско – он проследует за своей вожачкой, показывая еще и начало своей преданности и карьеры в Закате.

Несмотря на то, что территории Закатных земель достаточно давно пустовали, они, безусловно, не потеряли от этого свою ценность. Даже наоборот, приобрели. Чем меньшее количество травоядных приходилось на квадратный километр площади, тем раздольнее чувствовала себя растительность. Ранней весной её зелёное буйство ещё находилось в состоянии оцепенения, но стоило весне войти в свои права, как лесные угодья табуна Духа Заката превращались в труднопроходимые заросли.
Том до сих пор не мог определиться, какое время года ему нравится больше. Летом было непросто прокладывать себе тропы в чащах, а зимой хоть и было своеобразное раздолье, но холод не лучшим образом сказывался на его здоровье. Некогда пробитое лёгкое жеребца при каждом вдохе отзывалось всё более протяжным свистом. А "отреставрированная" нога время от времени ныла на погоду. Но это было не в характере Тома, обращать внимание на такие мелочи жизни. Иногда прихрамывая, иногда останавливаясь, чтобы отдышаться, он никогда не считал себя слабым или беспомощным. Этот жеребец считал свою жизнь ценнее многих, так как уже несколько раз пытавшаяся отнять её у него судьба так и не смогла в итоге добиться своего. Значит, он был особенной личностью.
Прогуливаясь по лесу в компании с собственной тенью, Том патрулировал территорию. Эти земли были для него на вес золота. Более того, за них готова была кому угодно выгрызть глотку Шередан. Желание этой властелинши было для него законом. Пока вожак отсутствовала на своих землях, подыскивая очередной кусок для завоеваний, Том пристально охранял уже имевшиеся. Претендентов на закатные завоевания в последнее время не было, и Том чувствовал себя здесь настоящим царевичем. В его распоряжении были огромные территории и вороная арабская королева, которую он также считал своей.
Солнце уже давно прошло свой зенит и достаточно быстро катилось к горизонту. На небе начали появляться алые тона, а тени вокруг густели и удлинялись. Потихоньку задул южный ветер. Так как у лошадей обоняние лучше зрения, то в первую очередь Том почувствовал запах чужаков на своей территории и только потом увидел их. Его грудь заклокотала, тело подобралось, а глаза сверкнули жёлтым пламенем. Высоко поставив голову, жеребец выискивал голодным взглядом непрошенных пришельцев. Ветер подул ещё раз и донёс до его ноздрей пряный запах Шередан. В груди Тома снова раздалось клокотание, в перемешку со свистом, и с уже томными глубокими нотками. Однако пегий тут же уложил порыв страсти на лопатки и уже подробно разглядывал троих лошадей, продолжая приближаться к ним уверенными шагами.
Шередан вела в сторону пока ещё лысого леса двух незнакомцев. Один из них был пропитал запахами с территории Духов Грозы. Несмотря на то, что Том был частью Закатного табуна, он временами изучал и соседние земли. Пересекая границы тогда, когда они не были защищены, жеребец "шпионил" на территориях других табунов, чтобы знать, чем они живут. Он считал эту информацию важной, ведь она удовлетворяла не только его любопытство, но и помогала быстро определять, какой стороне принадлежат незнакомые лошади. Вот кем был рослый светлый жеребец, Том понять не мог. Сказать, чьё это было упущение, его или чужака, пока было трудно. Но он так самоуверенно держался рядом с его Шередан, что жеребца на миг взяла злость. Только присутствие другой кобылы рядом немного успокаивало. Том прижал уши, собрался и двинулся к компании лёгким галопом.
- У нас гости, Шередан? - задал он вопрос своей королеве, когда приблизился к троице. Своим телом он перегородил им проход дальше, ясно давая понять, что без его согласия никто дальше не двинется. - Приветствую, - коротко бросил он незнакомым жеребцу и кобыле. Хотя нет, кобыла была ему знакома. Пегий прищурил взгляд и пристально вгляделся в формы вороной стройной лошади. Она была прекрасного поджарого телосложения, в её жилах чувствовалась горячая кровь. Только в данный момент от неё исходила некоторая холодность и неуверенность. В данную конкретную минуту её что-то смущало и заставляло задуматься. - Вам у нас не нравится, леди? - спросил он у вороной, испытующе заглядывая в душу. - Что Духов Грозы повлекло на чужие земли? Попытав незваную гостью своим настойчивым вниманием, Том переключился на жеребца. Сколько в нём было гордости и самомнения. Выше его собственного роста. Он чувствовал себя красавчиком, подкупившим двух завидных на экстерьер лошадей. "Нет, это мои территории". Том предупредительно посмотрел в глаза незнакомца.

Отредактировано Том (05-04-2018 00:48:00)

Серпентарий из двух кобыл и скользкого жеребчика неспешно собирался в клубок и отправлялся в укромное место. Сердце Заката почти полностью перестало освещаться ушедшим солнцем, и темнота пожирала все на своем пути. Вороные вскоре станут незаметными, в такое время суток легко проворачивать какие-нибудь хитрые делишки, имея полную уверенность в своей ночной защите. Дарк неожиданно настигла Шередан, - кобыла удивленно пригнула за вороной спутницей голову, будучи вся во внимании: - Не следует настолько доверять этой малолетке. Тебе ли не знать, чем это может обернуться. Шер улыбнулась от желания Грозовой предостеречь, но полностью осознав смысл фразы и намек на несовершенство Даны, - улыбка сменилась строгостью и отрешенностью. Какое право вообще она имеет вспоминать и, тем более, тыкать в это Шередан носом. Да, бросаться во все тяжкие от горького одиночества – худший расклад, и эта ошибка научила вороную не поддаваться желанию общаться, но сейчас Дана не одна – она чувствует силу, и Ламель подвергался лишь проверкам лошади Заката. И придаваться недобрым воспоминаниям не было смысла – Я буду делать то, что считаю правильным. Опять все принимается в штыки, и, наверное, терпение Дарк скоро закончится. Шер подняла голову, рассматривая прохладный лес впереди. Кобыла представила, как она ложится на еще влажную землю, вдыхает запах ранней листвы, прохладный ветер приземленно стелется, окутывая таким скромным бризом.
Лошади как-то оживились, Шередан же как обычно витала в своих мыслях и не заметила приближение нежданного гостя. Вороная остановилась, пропуская вперед Дарк, и повернула голову вправо, чуть задевая подбородком мягкий круп Грозовой подруги. Неумолимо сокращались метры между профилем Тома и Шередан. Передать выражение ее лица было невозможно – смесь удивления, тоски, злобы и страха. Негативные эмоции пестрили, и вороная растерялась. Неужели это и вправду он, воспоминания о нем и чувства, с ним испытанные давно позабылись и Дана не желала снова впускать их в свою жизнь. Стеклянный взгляд приковался к пегому жеребцу, и Шер не могла пошевелиться. - У нас гости, Шередан? Ненавистный голос резал ухо, вороная покосилась на Дарк, ища от нее женской поддержки. С Томом связаны были ужасные воспоминания – он был сущей язвой, ублюдком, скорее всего, таким и остался. Квадратный жеребец встал поперек пути кобыл, Шерри все еще не могла пошевелиться от нагрянувшего шока, и казалось, что не могла даже вдохнуть. Он уверенно общался с двумя лошадьми, и вороная решила воспользоваться ситуацией. Волнительно обернувшись на Ламеля, она попыталась взять себя в руки и обернулась на Тома уже с нейтральностью. Сразу озлобиться не получилось, ведь Том не останавливался, и его игра только набирала обороты. - Вам у нас не нравится, леди? Что Духов Грозы повлекло на чужие земли? Шередан сильно втянула воздух, что даже правая ноздря раскрылась и поднялась, и загородила собой Дарк. Это был не намек на слабость Грозовой, а жест защиты, с надеждой, что его поймут.
Дана отходила от потрясения, и внутри тихо начинало клокотать. Кобыла прижала уши к голове, подкидывая морду вверх и предупреждая Тома не подходить ближе. – Не трогай их, они тебя не касаются. Да и в принципе, тебя тут больше ничего не касается. Шер хмыкнула, показывая Тому свое равнодушие и неприязнь. Что он о себе возомнил? Заваливается на чужие территории и ведет себя неуважительно и с неприемлемой дерзостью. – Что тебе нужно? Я не рада тебя видеть и не желаю. Вороная бегло осмотрела постаревшего пегого, слегка сдавшего и унылого. Жеребцовое поведение сталкивалось с Ламелем, и Том открыто ему угрожал. Шер повернулась на каурого, нахмурившись приказывая ему оставаться на месте, и обратно отправилась следить за неприятелем. - Шередан, благодарю за проявленное доверие и приглашение на ночлег, но эту ночь я проведу один. Но жеребчик проигнорировал приказ, стушевавшись из-за присутствия Тома. Кобыла пепелила взглядом пегого, отмахнувшись на Ламеля хвостом и игнорируя его нежную натуру, однако он не унимался, и продолжал гнуть свою эмоциональную линию. - На счет недобрых личностей нет повода беспокоиться, я себя в обиду не дам. Поэтому, ступайте в укрытие и ни о чем не тревожьтесь! И не предвещающее радости шуршание сзади заставило Шередан полностью развернуться. Удаляющийся Ламель давил на и так шаткую психику и глаза Шерри забегали в разные стороны. Она считала во всем виноватым Тома. Кобыла обернулась через правое плечо на жеребца и вскрикнула от негодования: – Да почему ты все портишь! Она вскинула задом и, опустив голову к земле, оттолкнулась задними ногами, и поскакала за каурым. На коротких дистанциях она, может даже, обогнала бы Ламеля в силу своей арабской резвости, поэтому сейчас догнать его в паре метров совершенно не составляло труда. В десяток мощных темпов Дана сравнялась с удирающим мальчиком, грозно прижимая уши и слегка его бортуя, призывая остановиться. Еще один длинный прыжок – и Шер затормозила, проезжаясь на задних ногах по грязи, и слегка подпрыгивая передними. Она развернулась к чуть не врезавшемуся в нее Ламелю, и строго на него посмотрела, шумно выдыхая из-за неожиданной проскачки. – Ты так смело вел себя со мной, и при виде неуклюжего старика тут же потушил свои амбиции? Я не думала, что ты сбегаешь при первой опасности. Шередан бросала ему вызов и выводила на помериться с Томом силами. Для Ламеля это было важно – ибо если он уступит даже в словесной борьбе – Закат не для него. Где эта страсть и живость, заполоняющая все вокруг пару минут назад. – По тебе видно, что ты смелый, хоть эта смелость и подпитывается возрастом и неконтролируемостью эмоций. Но все же, твое поведение противоречит нынешнему твоему поступку. Я желаю видеть тебя настоящим, не притворствуй, и покажи этому гостю, чьи здесь владения. Если вороная вцеплялась в свою лошадь – то это было самозабвенно. Каждого она защищала и журила в честной мере. Шередан видела перед собой молодую себя. В ней проснулась некая мать, наставляющая своего сына. – Я не прошу тебя с ним драться, а обозначить себя. Вся чувственная тирада Шер была сказана тихо и максимально спокойно, не давая Дарк и Тому выхватить и слово. О черт, Дарк. Дана встрепенулась и взглянула на свою подругу. Хоть бы она выдержала нападки этого наглеца до возвращения Шерри. – А теперь идем, и будь защитником Заката. Шередан рысью двинулась к лошадям, ни на секунду не сомневаясь в правильности решения Ламеля. Она чувствовала в нем свою нотку и уже строила сказочные воздушные замки их правления.
Достигнув Тома и Дарк, вороная прикоснулась головой к боку Дарк, сравниваясь с ней и показывая Тому, что Грозовая важна и приятна. Шер стояла напротив пегого с высоко поднятой головой и небрежно смотрела на жеребца, ощущая свою полную власть и не оставляя ему ни капли. Хватит уже наивно полагать, что он может вот так управлять Даной и запрещать ей куда-либо идти. – Возвращайся туда, где ты скитался, и забудь о Закате, тебе здесь уже нет места. Звучало сурово и Шередан не испытала ни тени смущения и грусти по поводу такого громкого отказа.

Агрессия. Это то, о чём Том знал не понаслышке, и с чем сталкивался каждый божий день. Казалось, сама жизнь была настроена против него, а не только её мелкие и малозначительные персонажи. Некоторые из них высокомерно считали, что могут вершить суд над пегим, считали себя выше него по статусу или значению для всего мироздания.
За свою недолгую жизнь он сталкивался не только с теми, кто хотел ему навредить морально, но и с теми, кто представлял реальную угрозу его существованию. Они поджигали его, они стреляли в него, они ломали ему кости и окутывали его своими сетями, думая, что могут подчинить его себе. Но самым главным было то, что так не думал сам пегий жеребец. Он пережил множество нападков судьбы, в борьбе с которыми его душа закалилась, словно сталь. Несмотря на то, что его тело было искалеченным и временами барахлило, оно всё ещё служило мощным щитом для его души. Она давно превратилась в его холодное оружие, которым он был готов изо дня в день беспощадно обороняться от тех многих, кто жил в ожидании нанести ему какой-либо вред.
Когда Том только появился в табуне, его жизнь начала окрашиваться яркими событиями и позитивом. Тогда ещё юный жеребец думал, что он, наконец, дошёл до светлого будущего, где он может чувствовать себя по-настоящему свободным, сильным, открытым миру. Пегий юнец наслаждался общением с лошадьми Духа Заката. Они казались ему величественными, умными и глубокими. Его душа, полная надежд, настолько раскрепостилась, что в ней зародилось самое прекрасное чувство на земле - любовь. Но бог не миловал его и на этот раз.
Той, в ком он начал бесследно тонуть, стала прекрасная арабская кобыла Шередан. Она была гораздо старше него, но это ли было для Тома преградой. Высокое чувство придавало ему уверенности, и он не стеснялся делать шаги навстречу этой особе. Он был поглощён ею. Неземная красота перемежались с острым умом и сильным характером. Всё это возбуждало юного жеребца. Ему, как и любому завоевателю в душе, хотелось овладеть таким сокровищем. Шередан никогда не выражала к нему искренних взаимных чувств. Она всегда была переполнена собственность гордыней. Якшаться с малолетним жеребцом ещё и непонятной масти, этот удел был не для её величественной персоны. Она всегда показывала ему, где его место, где-то там, у её подножья. Затмённый любовью, Том позволял себе прогибаться под прихоти вороной бестии. Взамен на то, что она позволяла ему находиться рядом с собой. Он всегда хотел познать её сущность, понять, откуда в этой хрупкой лошади живёт столько себялюбия и пренебрежения к окружающим. Естественно, исследование таких глубин при их взаимоотношениях было невозможно. Чем больше он старался проникнуться к ней, тем больше она его отвергала.
Надежда не взаимно влюблённого - что может быть страшнее и неблагодарнее. Из обычной кобылы Шередан превратилась в кровожадную захватчицу. Вся её сущность стала проявлять себя в самых изощрённых формах. Обезумев от собственной внутренней силы, она встала во главу табуна и бросила лошадей на войну с другими. Её безразмерное эго не могло спокойно существовать на территории лишь одного табуна. Отныне ей нужны были все земли сразу. В этот критический для неё момент Том не оказал Шередан поддержку. Разочаровавшись в объекте собственной любви, он не вступил в ряды её захватчиков и покинул территорию табуна Духа Заката. Несколько лет он скитался по нейтральным землям Долины Любви, которые также не остались без внимания Шередан. Том был постоянным закулисным созерцателем происходящего. Наблюдая яростный огонь в глазах Шередан, он видел всё меньше поддержки её агрессии в глазах других лошадей табуна. Каждый день находились те, кто покидал ряды её войска и уносился прочь. Выдержать то адское пламя, что несла в себе Шередан, было никому не под силу. Постепенно империя, которую старалась построить вороная, была выжжена до тла ею самой.
Не осталось даже её осколков. Земли Долины Любви превратились в настоящую пустыню. Некогда кишащие лошадьми прерии, леса и горы теперь наслаждались гордым одиночеством и временным покоем. У природы такая участь - всё время переживать катаклизмы. Удивительно то, что такие перевороты в судьбу окружающего мира могла вносить всего одна лошадь. Ничего не значащая песчинка на просторах Вселенной.
Том был поражён этой силой. Внутри маленького, теперь немолодого тельца, была заключена энергия, способная вершить судьбы. Но только не его. До, во время и после страшных событий в Долине, виной которым стала Шередан, пегий жеребец всегда оставался её невидимым спутником. Он изучал её каждый день. Но всегда находился на расстоянии, оставаясь незамеченным. Его желание овладеть этим страшным огнём никуда не пропадало. Его нельзя было им напугать. Раньше он тянулся к нему, как мотылёк, а сегодня, по прошествию нескольких мучительных лет, он хотел касаться этого огня безболезненно. И управлять им.
Его первое появление перед ней по прошествии, казалось, вечности, не могло вызвать иную реакцию. Она ненавидела его. Кричала на него и разражалась языками пламени. Но в глубине души Том знал, что она потрясена. Как и в плохом, так и в хорошем смысле. На территории, как она говорила, её табуна больше не было ни одной живой знакомой души. И тут появляется он. Да, вообще не тот вариант, о котором мечтает эта высокомерная особа. Свой вариант она только что обнаружила на берегу реки. Такой рослый, мускулистый, отпетый. Всё равно не то, но, тем не менее, не под стать середняку Тому. Вкус Шередан ещё был не до конца утрачен в её-то возрасте. Что вызвало на лице Тома саркастическую улыбку. И её подруга была настоящей амазонкой. Она произвела на Тома исключительно положительное впечатление. Как внешне, так и внутренне. "Превосходный экземпляр для твоей "новой армии". Но эта красотка не глупа и следует за тобой только потому, что не может понять, какого чёрта тут происходит". Пока Шередан выливала на Тома свою гневную тираду, он смотрел на неё своими прищуренными золотыми глазами. Её речь была безумна. Кобыла немного съехала с роликов, пока вела отшельническую жизнь. Тому было её совершенно не жаль. Сейчас он волновался за лошадей, которых она привела сюда. Особенно за грозовую кобылу. Жеребец чувствовал в ней мощный стержень и глубокие душевные качества. Ему не хотелось видеть, как эта прекрасная особа попадёт под разрушительный меч Шередан. Лестью и обещаниями долго сыт не будешь. После всего, что над тобой наколдует вороная арабка, ты обнаружишь, что остался ни с чем. И даже собственной души не сыщешь. Такие экземпляры, как Грозовая кобыла, были потрясающим источником душевной пищи для Шередан. Впившись в них, как паук в свою жертву, она высасывала из них всё до последней капли. Тому было бы жаль повстречать через некоторое время бездыханного зомби из Грозового табуна. Слишком мало представителей других территорий осталось жить на этой земле. Каждый из них казался представителем Красной книги. Допустить их исчезновение означало окончательно попрощаться с жизнью на этих землях.
- Здравствуй, отнюдь, у вас здесь прекрасно, даже и не упомню, когда я в последний раз бывала в столь великолепных местах. А привело меня дело.
Том переключил своё внимание с Шередан на Грозовую особу. Как она прекрасна. И осторожна. Совершенно не проявляет эмоций, а только с сарказмом зеркалит его. "Ну что ж, неплохо. Надеюсь, ты сможешь вовремя поднять этот щит". Том знал, что не произвёл на вороную никакого впечатления, а вызвал только опасение. Его прижатые уши и испытующий взгляд никак не намекали на доброжелательность, поэтому и реакцию он получал соответствующую. Ему это и было нужно. Эти малочисленные эндемики должны были всеми фибрами души понимать, что территории табуна Духа Заката представляют собой опасность. После фразы Грозовой Том изобразил загадочную улыбку.
- Меня зовут Томас, - представился пегий. Испрашивать имя у собеседницы он не стал. Видел, что она не настроена. - Несказанно рад встрече. - его мимика не выражала ничего хорошего. Он нарочно нагло осмотрел кобылу. Его задачей было вызвать у неё негативные эмоции.
Шередан возвращалась к своей новой подруге после убаюкивания молодого жеребчика. В её глазах снова светилось самодовольство и самоуверенность. Она во что бы то ни стало собиралась затащить их в свою колыбель. В то время как наяву глазу представал изящный силуэт хрупкой кобылы, воображение Тома искажало его в змия с рогами демона, который жаждал обернуться удушающим кольцом вокруг своих очередных жертв. Его не коробило от этого зрелища. Он знал эту сцену не понаслышке. Вот Шередан прошла мимо Грозовой и соблазнительно коснулась её. Незнакомка никак на этот жест не отреагировала, но Том чувствовал, что она его принимает. Пока это ничего не значило, но время покажет всё.
Вот Шередан послала его. Совершенно не удивительно.
- Ты можешь уничтожить табун Духа Заката, но Дух Заката в нас ты не убьёшь.
Во фразе Тома звучало грозное предупреждение для всех и каждого, кто был сейчас свидетелем этой сцены. - Приятных сновидений. - жеребец поднялся на дыбы, прижал уши и в лучах заходящего солнца сверкнул его недобрый золотой взгляд. Опустившись на землю, он громко топнул по ней передними ногами, выражая своё заключительное остерегающее слово. Издав рычаще-свистящий звук, пегий заглянул в душу Грозовой кобылы и скрылся во мраке.

Отредактировано Том (11-04-2018 09:03:41)

Том обыгрывал свой внутренний стержень непоколебимостью в отношении слов Шередан. Она была даже слегка раздосадована тем, что не смогла его зацепить. - Ты можешь уничтожить табун Духа Заката, но Дух Заката в нас ты не убьёшь. Хмурившийся и хмурившийся пегий грузил Дану странными словами, на что она тоже лишь криво приподнимала уголок правой губы. Совершенно непредсказуемо Том взмыл вверх, мощно опускаясь на землю, что от неожиданности заставило Шер отпрянуть на пару шагов. Он от чего-то растерял свой настрой и поспешил удалиться. Странно, это на него не похоже. Видимо, Том изменился с последней встречи и расставил себе другие приоритеты. Повзрослел, может. Шередан тоскливо провожала жеребца, в этот момент почувствовав некую грусть и неопределенность в действиях Тома. Вороная посмотрела на Дарк, пребывая в замешательстве. - Что он тебе говорил? Поинтересовалась кобыла, отводя взгляд на далеких неугомонных птиц, о чем-то задумавшись. Тоска сменялась отчаянием от бесцельности жизни Шередан. Почему сейчас в голову легло это семя – неизвестно. Сейчас бы тихий прибой волн и очистить голову от грызущих мыслей. Шер ласково приулыбнулась Дарк, разворачиваясь на шагу в сторону отставшего Ламеля. Он как-то заговорчески улыбнулся глазами и отправился за Томом. Неспешно, общупывая территорию и реакцию остальных на его поведение. С каждым его шагом на Шер накатывало странное чувство вины. Захотелось отчаянно крикнуть: да оставь ты его уже! Но она промолчала, позволяя своей новой очередной пешке устроить интересный концерт. Каурый двигался чертовски аккуратно, и было время поводить глазами по зеленоватому полю. И все же идея о ночевке не была забыта, и вороная, опустив голову от накативших печальных чувств, медленно побрела чуть левее траектории следования Тома и Ламеля. Задние ноги волочились по земле, карябая ее нежную почву. Солнце совсем село и сумерки с раздольем разгуливались по территории Заката. Том. К нему она давно уже ничего не испытывала. Даже злости. Сейчас она проявилась лишь в защите своих земель. А Том как остался в прошлом, так больше не попадет в будущее. В случае с ним вороная научилась на своей ошибке не связываться с лошадью еще хлеще по характеру и амбициям, чем она сама. Дана остановилась, опуская утонченную арабскую голову еще ниже и вороша застоявшийся снег. Она глубоко вдохнула запах своего дома и выдохнула, громко фырча. В этот душераздирающий для себя момент, Шер осознала кое-что – она устала воевать и бороться. Сейчас ей больше прельщает провести дружеское время с Дарк, отдышаться, уйти на покой от своих непомерных и яростно застилающих разум чувств. Шередан в который раз оглядела Грозовую, пытаясь найти в ней ответ правильности своего вывода. Но Грозовая не ответила, не отходя от своей линии молчаливой думающей спутницы. И снова небрежный шаг вел кобылу к лесу и его защищающим сон деревьям. Сравниваясь с пего-каурой парочкой, сцепившейся в безмолвном напряжении, но оставаясь на своей линии в паре десятков метров, Шер остановилась, с интересом поглядывая на моральную стычку жеребцов. Том находиться тут больше не желал настолько, что снова поспешил удалиться, оставляя Ламеля вроде бы победителем. Вороная улыбнулась от облегчения, избавления от неприятной проблемы и радости послушания каурого. Она уже бодрей зашагала к жеребчику с одобрительно навостренными ушами. – Вот видишь, как все просто. Немного приврала Шередан, потому что точно знала, что Том ушел не из-за Ламеля, а опять же по своим замудренным причинам. Дану это волновало только в одном аспекте – он мог вернуться. И до того момента, пока с ним окончательно не будет все покончено, оставалось находиться в небольшом напряжении.
Ламель еще не принадлежал Шерри с головы до пят, и его надо было похвалить. – Ламель – ты серьезный и напористый, продолжение в том же духе преподнесёт тебе много желанных сюрпризов. Вороная кокетливо улыбнулась и легко махнула хвостом, разворачиваясь в сторону такого близкого, но всё недосягаемого леса. Хоть мысли об уступлении правящего знамя проворно закрались в голову, Шер по-прежнему были необходимы подручные. Всю жизнь ее окружали лошади, заглядывающие ей в рот, и этот период жизни не исключение. Самоутверждение, чтоб его. Дарк затерялась в кутерьме тяжелых размышлений, и Шер кротко кивнула ей, приглашая на ночлежку. Дана виляла хвостом и быстро шла к желаемому месту. Вот и прохлада лесного массива. Вороная обогнула пару кривых деревьев и мельком проверила нахождение своих спутников. Вроде идут, и кобыла, томно прикрыв глаза, медленно согнула ножки и аккуратно легла на холодную землю. День был долгим и Шередан устала – тонкие ноги слегка ныли и требовали снятия нагрузки. Лошадь ворошила теплым носом пробивающуюся травку и пыталась ее надкусить. Дарк приближалась, Шер почему-то рассчитывала на душевный разговор. Молитвенно взглянув снизу-вверх на вороную подругу, Дана ждала от нее начала хоть какого-нибудь отвлеченного разговора. – Ты ляжешь или постоишь? В момент произнесения вороная посмотрела на мнущегося Ламеля, но больше усилий к приурочиванию его переночевать вместе, она не могла. Пригласила – решать уже ему. – Дарк, почему ты еще ходишь со мной? Я так боюсь нарушить тонкую нить между нами, но все же этот вопрос очень волнует. Что творилось в голове у Шередан, не знала и сама Шередан.

п.с. Ламель, Том уже заочно ушел, поэтому я так написала.

Том был послан кобылами куда подальше. К беснованиям обезумевшего гнома прибавились грозные позвякивания копытцем со стороны Грозовой кобылы. Как ему нравился этот взбешённый оркестр вороных душ. Они завелись как по мановению волшебной палочки. Наблюдать за этой сценой было по меньшей мере забавно. Кобылы хотели видеть в нём монстра, и это у них хорошо получалось. «Внушаемые создания».
К дуэту страха и ненависти решил, по видимому, подключиться и жеребец. Том слышал его неаккуратную поступь за своей спиной. Наверняка Шередан сказала ему «фас» и верный пёс последовал команде, смысл которой ему, наверняка, был не понятен. Ведь разобраться в словах, мыслях и действиях старой кобылы было мало кому под силу. Сказать по правде, такое преследование было неприятным. Хотелось уединиться в ночной тьме, но любознательный незнакомец решил, что ему было недостаточно внимания пегого. Поколесив ещё немного по подлеску, Том остановился. Он не был настроен на близкое знакомство, но уводить далеко за собой каурого тоже не собирался. Конечно, он и не преследовал бы его до бесконечности. Заниматься этим неблагодарным делом юное пышущее энергией создание бы не стало. Такой ерундой могут быть поглощены только законченные параноики. Ну как сам Том, например. Как только эта мысль пришла ему в голову, он осёкся и задумался о своём поведении. Действительно, и какой леший движет им постоянно по направлению к Шередан? Надо было с этим разобраться.
А пока нагнавший его спутник делал замысловатые телодвижения. Том обернулся к нему и вопросительно оглядел с ног до головы.
- Твоими формами и нарциссизмом я уже полюбовался. Что-то ещё?
Приглядевшись к юной персоне, Том не увидел в нём подозрительного гнева, который излучали кобылы. Только бесконечное презрение. Жеребец хотел показаться не менее значимым в сложившейся ситуации и играл от «сильнейшей» стороны в этой партии. Так как в «пешках» был на этом поле только Том, новичок решил справиться с ней в первую очередь. Выполнить наименее энергозатратное действие, но показать, что попадает в тактику «ферзей». Но пегий не считал себя пешкой и в душе посмеялся над незнакомцем. На его губах расползлась ироническая улыбка. «В дамки через меня не выйдет». Жеребец подобрался, округлил шею, всхрапнул и двинулся лёгкой рысью в сторону каурого. Том достаточно высоко поднимал ноги, делая упругие пружинистые движения. Чёрная густая чёлка сползла на его глаз, волнистый иссиня-чёрный хвост с белыми прядями хлестнул по пегому боку. Он сделал круг на расстоянии пары шагов от незнакомца. Чтобы он также мог вдоволь налюбоваться его формами. Том был хоть и некрупных размеров, но имел правильное телосложение и неплохой мышечный корсет. Он элегантно выгарцевал вокруг каурого и остановился около его головы. Твёрдый золотой взгляд был устремлён прямо в глаза.
- Ты не местный. А свои крутые парни на деревне здесь уже есть. Дикая жизнь не проста, на опыте тебе говорю. Раньше тоже жил с человеком. - Чуткое обоняние Тома, а также внешний вид незнакомца дали ему, наконец, понять, откуда взялся этот найдёныш. - Убедить меня в своей крутости тебе так просто не удастся. Но чем меньше будешь меня бесить, тем больше будет шансов на поддержку. - Ирония на лице Тома сменилась на обыкновенную простую улыбку. Он гордо держал голову и разговаривал с каурым ровным утвердительным голосом.
Это лицо на его территории не смутило Тома. Новичок ещё не успел опериться на вольной жизни и понять, что к чему. Несмотря на то, что он так просто начал потакать науськиваниям Шередан, каурый не казался бесповоротно тупым исполнителем. Сейчас он рисовался перед старой арабкой, а театр чинопочитания и потакания она очень любила. Особенно в исполнении юных красавчиков. Пришелец просёк это через пару мгновений после знакомства с вороной. Такой простой способ понравиться сочетался с его характером, поэтому новые отношения пошли как по маслу.
Для Тома это ровным счётом ничего не значило. Его интересовали совершенно другие качества.