Дикие лошади - Lоve Stories |
 Добрый день, дорогие гости и форумчане! Мы рады приветствовать вас на своем форуме:). Играйте, обживайтесь, развивайте отношения, и чувствуйте себя как дома;) Удачи на игровом поле!
Сейчас можно занять неплохую должность в: Табуне Духа Леса (гл.жеребец); Табуне Духа Заката (вожак, помощник вожака) Торопитесь!:) После регистрации, пожалуйста, не забывайте заполнять профиль! Для пиарщиков: ник - Реклама, пароль - 12345. оставляем ссылку на нашу рекламу. Спасибо ;) |
 Гл. администраторы:
Граффити, Fiancee Создатели ролевой: Эскорт, Поднебесная Соадминистраторы: Гиза, Майкл Дизайнер: Sing de Over Модератор: Джесказхан |
У нас сейчас все идет своим чередом. Табуны потихонечку готовятся к зиме, одиночки занимаются поиском местечек, где можно будет спокойно пережидать ночные метели. Иногда происходят стачки, из-за "своего" клочка травы, но они быстро разрешаемы и не глобальны. В табун Духа Заката вернулся "сбежавший" гл.жеребец Дэймон, но мало кто рад его возвращению, большинство же не хочет открывать ему теперь уже гостеприимные объятия, его считают изгоем. Смогут ли поселенцы табуна его понять, и принять снова? Ведь он так изменился за это время, и лишь его брат знает в какую сторону... Да и куда стали пропадать некоторые лошади, доселе малоизвестные и никого не трогающие?.. |
 Осень устроилась на своем "насесте", ясно обозначив свои правила - дожди, похолодание, временами снег. Не всех конечно такая погодка радует, но против лома нет приема, а на погоду, как известно, не жалуются. Температура не поднимается выше +7, ночью же и вовсе -3. В горах уже сыплет снежок, и первыми ощущают подход зимы Грозовые. В табунах сейчас неплохая обстановка, к приходу зимы они подготовлены на все 100. Однако одиночек немало, и на том, как они встретят приход зимы, стоит жирный знак вопроса. |
 Форумчане, у нас произошла чистка участников, были удалены все, кто не появлялся долгое время, и все, кто оставил не более 2-3 сообщений. Мы рады приветствовать новых лиц в своих рядах, надеемся вы быстро вольетесь в квесты или же в компашки ;) Всем удачи в игре! С Любовью, администрация форума.
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Дикие лошади - Lоve Stories » Территории табуна » Поляна
Небольшое пространство. Одно из самых любимых мест собраний табуна.
местонахождение: холмистая равнина, Долина Любви |
В тяжёлую пору Майкл всегда был готов идти навстречу соседям, оказывать им поддержку любого рода. Вожак Леса считал, что табуны должны жить и процветать бок о бок, а не стремиться истребить друг друга. Он всегда был за многообразие и богатство представителей каждого табуна. Поэтому исчезновение Речного табуна, например, считал большой потерей. Более того, за утрату Речных лошадей он винил в том числе и себя. По молодости именно он поставил под сомнение силу их вожака, забрав в Лесную обитель Албену. С другой стороны, там не было ничего преступного. Две молодые лошади нашли друг в друге утишение и коротко решили дела между собой, не вовлекая остальных. Конечно, кража кобылы не могла остаться без внимания и ответного действия Речного вожака. Но кто сказал, что смешение кровей плохо, особенно если пара выбрала друг друга.
Судьба, вероятно, отомстила Майклу за тот поступок. Появившиеся у них с Албеной дети покинули Долину Любви, а сама его любовь отошла в иной мир, оставив игреневого одного доживать свою старость. Он пережил много горя, осознавая свои утраты. Но время сделало его смиренным. Жеребец положил себя в ноги табуну Духа Леса и поклялся служить ему, пока здравый ум его не покинет.
Появление исхудалого жеребенка из Заката заставило задуматься о текущем положении соседей. Может быть Шередан не просто так заходила в гости несколько дней назад. Однако поведением ни разу не показала, что ей требуется помощь. Тогда может дело не в табуне, а конкретно в этом жеребенке? По неведомой причине его отвергли матки, а собственная мать, возможно, умерла. И не просто так приходила Шередан за Тирбиш. Кобыла могла чувствовать, что чалая беременная и скоро будет плодоносить молоком. Похоже, пазл складывался. Но от этого яснее не становилось: почему лошади не могли сформулировать прямую и понятную просьбу, а заявились на земли Леса только с угрозами? Либо Шередан не умела разговаривать нормальным лошадиным языком, либо связи между жеребенком и главой Заката вовсе не существовало. "Но как можно не знать внутренних дел табуна?" Видимо, очень просто. Вороная, должно быть, контролировала только внешние события, а за порядок внутри её земель отвечал кто-то другой. И этот кто-то, похоже, тоже не удосужился проследить за благополучием юного члена своего табуна.
Безмятежно играть с Байкалом было очень приятно для души и тела. Жеребята наполняли жизнь смыслом, давали жизненную энергию и заставляли постоянно держаться в форме. Поэтому Майкл был искренне счастлив, что впервые за несколько лет ряды Леса пополнились. Пока утреннее солнце золотило бока двух жеребцов, престарелого и юного, третий из них уже заканчивал трапезу. Он был явно недоволен происходящим, его взгляд не выражал ничего хорошего. И хотя этот рыжий конь был еще мал и навряд ли мог причинить кому-нибудь весомый вред, Майкл не чувствовал себя спокойно в его присутствии. Внутри него была какая-то ощутимая сила, масштаб которой можно было себе только предположить. Жеребенок отошел от Тирбиш, на мгновение задержался и принялся отступать в заросли. Майклу хотелось поговорить с ним, но жеребец понимал, что это был неподходящий момент. Рыжий скорее снимется в галоп и унесется прочь, чем даст приблизиться к себе хотя бы на шаг. Остается задавать вопросы только Тирбиш. Байкал потрусил к матери, и игреневый тоже пошёл за ним. Кобыла выглядела растерянной.
- Всё хорошо? - спокойно спросил жеребец, остановившись в нескольких шагах от Тирбиш и давая ей больше личного пространства.
местонахождение: холмистая равнина, Долина Любви |
Чик остановился бы и ответил на все вопросы, Майкла хотя бы из-за того, что чувствовал себя его должником. Но разговаривать конкретно сейчас действительно не хотелось. Хватало одного взгляда на счастливого Байкала, как зубы начинали скалиться, а шерсть вставать дыбом вполне самостоятельно и автономно от его собственного желания. Даже сейчас, когда сам Чик был сыт.
Поняв, что задерживать его никто не будет, жеребенок перешел на бег и вскоре скрылся среди веток. Дорогу в родные земли пришлось сделать чуть длиннее чем ту, что вела сюда, чтоб не протаптывать тропинку и не давать повода патрульным с обеих сторон переходить лишний раз на чужие земли. А так очень похоже, что он дошел до границ, понял, что дальше чужие земли и вернулся в поисках лишь ему ведомой цели. О том что он ее нашел, никому знать не стоило. По пути Чик старательно повалялся в снегу, потерся о рябину боком. Запах молока неверным шлейфом все еще преследовал его, но теперь догадаться чье оно было стало несколько сложнее. Чик планировал издали посмотреть на свой табун и направиться в ничейные земли, где поискать еще смирных кобыл для кормления, для чего выбрал дорогу чуть в стороне от маломальски значимых для табуна мест.
-> Поле, земли Заката
Местонахождение: переход | ...По незнакомому пути, |
Первым подошел Байкал и потянулся к ней носом, и Тирбиш встряхнулась. Успокаивающе провела носом по спине жеребенка. Ее ребенок был живым и...нормальным. И это успокаивало. И пах он нормально - молоком, солнцем и снегом. На вопрос подошедшего следом Вожака, она только чуть пошевелила ушами, выражая растерянность.
- Д..Да, все в порядке... просто растерялась от... - она запнулась пытаясь выразить в словах то, что в последний момент увидела и теряясь от этих попыток еще больше - от того какими разными бывают жеребята.
Результат был максимально близок к тому, что хотелось сказать, но, все равно, достаточно далеким от того, что ее действительно беспокоило.
- Надеюсь, не все жеребята становятся такими? - она даже нашла в себе силы улыбнуться, хотя глаза чалой остались такими же растерянными. Раньше она не замечала этой разницы. Лошади все казались ей пугающими, потому и чужой жеребенок стал для нее чем то нормальным. Опять же, раньше он не позволял себе чем-либо выделяться.
Тирбиш сама сделала пару шагов на встречу Майклу. Личное пространство дело такое, иногда само просит чьего-то присутствия рядом. Не вплотную, но на достаточном расстоянии, чтоб понять, что стоящий рядом стоит не обособленно.
Местонахождение: Холмистая равнина | It happens sometimes |
----> Границы табуна
Пробираться сквозь густые колючие заросли было не так уж и легко. Оцелот даже на какое-то время задумался: "А действительно ли это земли Табуна Духа Леса? Помнится мне, на моей родине было куда больше свободного места."- жеребец тут же одернул себя, раздраженно махнув хвостом - "Нет, невозможно. Тот запах на границе я узнаю из тысячи. Его запах... Но тогда почему местность так сильно изменилась? Согласен, прошло немало времени, но все же. И хотя основные очертания рельефа сохранились, и вековые леса по-прежнему оправдывают название табуна, но ощущение, что что-то не так не покидает меня. Как-то чересчур заброшено все выглядит. Неужели лошади ушли настолько далеко от границы или же... наши ряды так сильно поредели?"
Гнедой почувствовал, как от последней мысли по спине пробежал табун мурашек, а во рту словно образовалась пустыня, и конь стал инстинктивно сглатывать, заставляя слюну смачивать пересохшее горло. А ведь и правда, многие ли из тех, кого он когда-то знал, до сих пор живут в табуне? Наверняка большинство из них ушли создавать собственную семью или искать себе приключения на одно небезызвестное место. Лот усмехнулся. К последним он также мог причислить и себя. Тоже ведь, в свое время, потянуло на приключения. Из груди вырвался тяжелый выдох, а в сердце как будто воткнули осиновый кол, покрутили его как следует, оставив кучу заноз, и вытащили, забыв про дырку, которую он оставил. Именно так чувствовал себя жеребец каждый раз, когда брат посещал его мысли. "Хватит!" - мысленно взмолился гнедой. Не прошло еще и получаса с того момента, когда он вспоминал Ирбиса. Тогда Оцелоту показалось, что они с совестью нашли компромисс, и груз вины ушел. Но увы и ах, он вернулся раньше, чем конь успел передохнуть. Подавив тяжелый вздох, он вновь попытался задвинуть неприятные мысли в закоулки сознания. Вышло с пятой попытки. "Наверное, сказывается одиночество" - подумал жеребец, и внезапно его осенило - "А ведь и правда, сколько времени я уже один? С самого начала путешествия точно, а если подумать, то и раньше, с того самого момента, как наши с братом пути разошлись. Среди домашних лошадей я не то что приятелей, даже хороших знакомых не завел. Одни дико злобные, другие просто равнодушные. А ведь они должны наоборот поддерживать друг друга. Мы же все принадлежим к одному виду, по сути дела мы - родственники, а ведем себя как враги. И это люди сделали нас такими..."
Люди. Это слово из четырех букв вызывало в Лоте просто бурю эмоций, и все они были далеки от хороших. Гнев, боль, унижение, презрение - эти чувства, перемешиваясь, образовывали довольно взрывоопасный коктейль. Хотелось крушить все вокруг или нестись сломя голову, ощущая, как свистит ветер в ушах и сердце гулко бьется в груди, перекачивая отравленную яростью кровь. Но сейчас возможности выплеснуть весь этот негатив не было, так как бегать по колючкам не хочется никому, а потому гнедой сильно топнул ногой, пытаясь хоть немного успокоиться, и тут же испуганно заржал, почувствовав, как конечность стала резко уходить вниз. Благо яма, которая скрывалась под слоем снега, оказалась неглубокой и не сильно извилистой, а потому нога не получила серьезных повреждений. Только кожа немного счесалась об мерзлую землю, но это обстоятельство было удачно скрыто под зимней шерстью. Но все равно, в результате такого вот происшествия Оцелот потерял равновесие и не успел и глазом моргнуть, как оказался на земле. Зато снег быстро охладил буйную головушку и успокоил разыгравшуюся внутри бурю. Прийдя в себя, гнедой пришел к выводу, что лежать на земле не только холодно, но и небезопасно, а потому нужно попытаться подняться. Осторожно нащупав передней ногой точку опоры, он резко напряг мышца и дернулся вверх. Конечность, вытащившаяся из ямы, тут же стала неприятно саднить. Но так как ничего серьезного с ней не было, Лот решил без заминок продолжать путь.
Зато дальше дело пошло лучше. Легкая боль отвлекала жеребца от ненужных мыслей, давала возможность сосредоточиться на более важных вопросах. Сейчас главной задачей было найти табун. И удача улыбнулась коню. Почувствовав дуновение ветра, он остановился и поднял морду вверх, делая глубокий вдох. Многообразие запахов тут же защекотало ноздри, но ароматы лошадей различить было не трудно. Их сила говорила о том, что табун пасется где-то неподалеку. Пройдя еще немного, Оцелот услышал таки столь желанное ржание. "Наконец-то" - подумал он, подходя ближе и пытаясь различить сквозь густые заросли лошадиные силуэты. И вскоре его взору открылось широкое поле, на котором мирно пасся табун. Жадно рассматривая его, гнедой с досадой отметил, что их ряды и вправду поредели. Знакомых было очень мало, зато новые лица приятно радовали глаз.
И тут наступил самый ответственный момент - долгожданная встреча. Гнедой почувствовал, как в горле пересохло, а мышцы свело от напряжения. Сделав несколько глубоких вдохов, конь стал призывать все свое самообладание. Вместе с ним пришла и уверенность. Все равно терять Лоту было уже нечего. Расправив плечи и высоко подняв голову, жеребец плавно вышел из зарослей и остановился у края поля. В его позе не было ни намека на страх или напряжение, наоборот, весь вид гнедого буквально кричал об уверенности в собственных поступках. Тряхнув головой, но ни на миллиметр не склонив ее, он двинулся вперед, на ходу решая привлечь к себе внимание.
- Кхм, кхм, прошу прощения.
Первое материнство, это всё равно что изучать пространство с закрытыми глазами. Натыкаешься на всевозможные трудности, словно новорождённый котёнок. И пока не соберёшь полный набор шишек, считай, матерью и не был. Майклу было тяжело судить это всё и примерять на своей шкуре, роль мужчины в воспитании потомства, всё-таки другая. Но вспоминая свой опыт с Албеной, видел в Тирбиш всю ту же неуверенность, толику страха, но в любом случае самоотверженность. Кобылы, наделённые материнским инстинктом, были сильнее любого жеребца. Ответственность за чадо придавала им мужество, которого не видать ни одному воину. Эта сила поражала Майкла до глубины души. Он искренне восхищался и приклонялся ей. Именно она двигала вперед весь лошадиный род. А не демонстрации друг перед другом нажитых тестостероном мышц и громких устрашающих храпов.
Вожак залюбовался общением матери и дитя, и даже не заметил, как Тирбиш подошла на пару шагов ближе к нему. Он принял это за честь и официальное разрешение быть для молодой семьи охраной. Майкл почувствовал, что готов подарить Тирбиш и Байкалу все свои силы, только чтобы они были счастливы. Однако у этого осознания были и свои границы. Стать полноценным отцом жеребёнка он никогда не сможет. Только наставником. В другой любви, по-настоящему семейной, он был предан другим лошадям. И пусть они не рядом, а где-то очень далеко, в душе он всегда хранит их бессмертные образы. Пусть с возрастом это и становится делать всё тяжелее.
- Каждому из нас родители преподнесли мир по-разному. И то, как мы воспринимаем его сейчас, полностью зависит от нашего далёкого детского опыта. - ответил он на тревожный вопрос Тирбиш. Юной леди нужно осознать ответственность за Байкала не только в материальном, но и духовном смысле. Быть для него только поставщиком молока и тёплого бока на ночь, совершенно недостаточно. И как бы тяжелее ей ни стало после сказанных слов, ей придётся нести теперь на себе этот груз. - Конечно, роль в формировании характера играют не только родители. Но и другое ближайшее окружение жеребёнка. - И всё равно, пусть Тирбиш знает, что не одна ступила на эту дорогу. Майкл спокойно и внимательно заглянул в глаза кобылы. "Мы тоже за это в ответе" - мысленно проговорил жеребец от лица всего табуна.
- Помнится мне, мы хотели перейти на менее открытое место. - игреневый перевёл тему и огляделся по сторонам. Он собрался было развернуться в южном направлении, но внезапно услышал звуки шагов по замерзающей лесной подстилке. "Джанго вернулся?" - с радостью подумал он, вскинул уши и был готов поприветствовать своего друга. Почувствовать запах приближающейся лошади он не мог, ветер дул не в его направлении. Силуэт был тёмным, у него была не похожая на светлую, всегда чистую серую шкуру Джанго. Майкл невольно прищурился. Сердце ёкнуло и показалось, что вовсе остановилось. Игреневый жеребец сделал внезапный короткий вдох и замер без движения.
Высокая и статная фигура вышла из лесной чащи словно в замедленной съёмке. Остекленевшие глаза уже ничего не видели, но ведь сердцу они совершенно без надобности. Земля остановила своё вращение, океанские волны безмолвно застыли, муссоны и пассаты остановили движение. Вселенная сжалась до точки.
Веки беспомощно моргнули пару раз. Мощный и заждавшийся удар сердца привёл в сознание. Воздух ворвался в лёгкие и огнём обжог каждую клетку вернувшегося с того света тела. От нестерпимой физической боли из глаза потекла горячая, словно лава, слеза.
- Оцелот...
Ноги сами двинулись вперёд. Медленно и неуверенно, словно он жеребёнок, появившийся на свет несколько минут назад. Шея вытянулась вперёд и нос потянулся к горделиво стоящей шоколадной фигуре. Он всё ещё плохо видел, потому что солёная жидкость полностью застлала обзор. Но другие чувства толкали вперёд. В рай или в пропасть. Сознание не давало ответ. Остановившись в нескольких шагах, он поднял наконец голову. Несколько мгновений стоял и безмолвно смотрел на сына, также вытянувшись во весь рост, которым уже заметно уступал. Не мог поверить глазам. Ещё несколько раз беспомощно моргнул.
- Мой сын дома... - всё тело расслабилось. Майкл дошёл-таки до сына и что есть силы обнял его.
В какой-то момент показалось, что ноги подкосились. Как будто больше незачем быть сильным и защищать земли Леса. Ведь пришёл их наследник и настоящий вожак. Однако уходить было рано. Собравшись, Майкл послал во все мышцы импульс держаться.
местонахождение: холмистая равнина, Долина Любви |
Тирбиш не могла сказать почему, но почувствовала, как Майклу не понравилось ее приближение. Необходимо было держать дистанцию, как моральную так и физическую, и чалая чуть растерянно отпрянула. Ясен пень, что Майкл не станет отцом черного сорванца, да и она сама на него не претендовала хотя бы из-за размера жеребца. Да и возраста. Максимум уважение, как к старшему по табунной иерархии и положению табунной кобылы, по отношению к Вожаку. Покивав на все его слова, она поспешила слинять, почти с облегчением услышав приближение незнакомой лошади, знакомство с которой маленькому стоило ограничить.
Тревожно заржав, Тирбиш крутанулась вокруг Байкала, всем видом выражая беспокойство, и то и дело поворачиваясь задом и взбрыкивая задними к месту возникновения гостя. Не Джанго - тот несся сквозь кусты практически тараном, словно ветер, не замечающий случайных преград... неизвестный шел аккуратно, со знакомой по Вожаку кошачьей грацией. Оцелота она не знала, появившись не то что в табуне, но и, вообще, на свет, после его ухода из табуна. Взрослый конь стал потенциальной угрозой, как для маленького, так и для нее самой. Понятно, что не нападет, но вполне имеет шанс (и возможность) ее погонять, выясняя ее положение в табуне. Тоже не обязательно, может и мимо пройти, не замечая, что значительно лучше. Тирбиш потеснила своего отпрыска в кусты, где подступы к нему будут затруднены. По взгляду Байкала выходило, что тот тоже сомневается, а не рехнулась ли его драгоценная матушка. Тирбиш же вытеснила его за пределы кустов и гнала в сторону ручья, чьи ледяные берега тоже ограничивали варианты подступления.
Местонахождение: Холмистая равнина | It happens sometimes |
Сын. Как долго Оцелот не слышал этого слова. Но одно только созвучие букв "с", "ы" и "н" буквально выбивало из легких воздух и заставляло горячую, как раскаленная лава, кровь быстрее нестись по венам.
Гнедой думал, что готов ко всему. Но когда от общей массы отделилась фигура игреневого жеребца, сердце пропустило удар. Невольно конь сделал шаг назад и слегка прижал уши, ожидая не самого теплого приема. Поэтому сильные горячие объятья буквально ошарашили его, и жеребец замер изваянием. Через несколько мгновений оцепенение спало, и Лот несмело обнял Майкла в ответ, чувствуя, как приятно щекочет морду мягкая шерсть отцовской шкуры, а жар из-под кожи игреневого легкими волнами передается ему.
- Здравствуй, папа - Оцелот сам удивился тому, как хрипло звучал его голос. Он давно уже ни с кем не разговаривал, тем более так. Не грубо и язвительно, а нежно и мягко, стараясь передать все те чувства, которые конь испытывает сейчас, всего через два слова. Вернее через одно.
Папа. Не Майкл, не вожак и даже не отец, а папа. Сколько всего было в таком простом слове. Радость и боль, тоска и горечь - все смешалось в один коктейль и требовало немедленного выхода. Одинокая слеза, скатившаяся по щеке, быстро впиталась в шерсть игреневого, будто бы Лот таким образом хотел оставить отцу частичку себя. И тут же почувствовал, как соленые капельки с морды вожака плавно перетекают на него и скатываются вниз по шее, прямо к неровно бьющемуся сердцу, сокрытому в груди.
- Я скучал - это была последняя фраза, произнесённая жеребцом перед тем, как оторваться от Майкла. И сразу же ушли уверенность и вся та напускная расслабленность, оставляя гнедого совершенно голым перед взором отца. Ему нужно было столько всего рассказать, но слова застревали в горле. С трудом выталкивая их наружу, Оцелот произнес:
- Прости меня...- и, не дожидаясь столь очевидного в данной ситуации вопроса "За что?", продолжил - За все. За то, что не уберег Ирбиса. За то, что бросил тебя, маму, весь табун. За то, что сбежал как трус. И за то, что в трудные минуты не был рядом...
Голова сама собой опустилась. Он не ждал мгновенного прощения, но надеялся хотя бы на понимание. И что-то ему подсказывало, что последнее он точно получит. По крайней мере, хотел бы.
Краем глаза конь стал наблюдать за остальными лошадьми. Как он и предполагал ранее, знакомых почти не осталась. Но радовало то, что новая молодая кровь не давала табуну Духа Леса уйти в небытие. И все таки Оцелоту было бы намного легче влиться в этакое лошадиное общество, будь оно хоть на половину из тех, кого он знал. От незнакомцев же можно ожидать все что угодно. Например, невдалеке красивая чалая кобылка явно показывала, что видеть его не рада. Подбрасываемые вверх ноги непрозрачно намекали, что будет, подойди гнедой ближе. Но вот мотивы ее поступков были не слишком понятны жеребцу. Присмотревшись повнимательнее, он наконец таки разглядел то, что упускал из виду. Рядом с кобылой находился маленький вороной жеребенок. Именно его чалая так старательно и пыталась отгородить от Лота.
"Ну что ж, я не против" - подумал конь, наблюдая за ее действиями - "На общение я напрашиваться не стану, хотя завести друзей или просто хороших знакомых не мешало бы, а с жеребятами найти контакт проще всего. И все же я не буду вступать с ними в открытое взаимодействие. Пока. Для начала нужно выяснить, как обстоят дела в табуне, и где может потребоваться моя помощь. Остальные пока привыкнут к моему нахождению здесь, и уже тогда можно будет попробовать познакомиться."
Довольный своими рассуждениями, гнедой исподлобья посмотрел на отца, как бы спрашивая, в достаточной ли мере он раскаялся и можно ли ему теперь поднять голову. Все таки шея при долгом нахождении в одном положении имеет свойство затекать.
Проявлять чувства тяжело. Особенно сильные. Они будто разрывают плоть изнутри и каждую образованную трещину поливают доброй порцией яда. От него спирает дыхание. Так сейчас происходило и с Майклом. Он задыхался, возложив свою голову на холку сыну. Его грудь сотрясалась от неровного дыхания. Старость делала его всё сентиментальнее.
Несколько мгновений, и сын отстранился от него. Майкл тоже отступил на несколько шагов, смущённо отведя взгляд. Мотнув головой, он напустил на глаз чёлку, чтобы она скрыла ещё неотступившие чувства. Выровнявшись, он ещё раз с чистосердечной радостью оглядел сына.
- Я скучал. - от этого признания сердце сжалось ещё раз. Майкл видел, что сын хочет сказать что-то ещё. Но внимание отвлекла Тирбиш. Она громко ржала и бесновалась, словно её ужалил целый рой пчёл и одновременно залетел ей в уши. Вожак взволнованно обернулся на кобылу, сложилось ощущение, что на неё напала стая волков. Но то, что он увидел, заставил только удивиться. Чалая била задом в сторону Оцелота, а потом погнала Байкала в лесную чащу. Майкл даже озабоченно огляделся по сторонам, может действительно на них надвигается какая-то катастрофа. Судя по ледяному спокойствию сына - ничего. Останавливать Тирбиш он не стал. Пусть взрослая кобыла сама разбирается в своём поведении и решает, кто ей здесь друг, а кто враг. Майкл всеми силами пытался ей показать, что он ей друг, брат и охрана. Чалая не желала это принимать. Её воля. Игреневый полностью вернулся вниманием к Оцелоту. Помимо него, сейчас в мире не существовало никого важнее.
- Прости меня... За все. За то, что не уберег Ирбиса. За то, что бросил тебя, маму, весь табун. За то, что сбежал как трус. И за то, что в трудные минуты не был рядом...
С каждым новым словом Оцелота Майклу становилось всё хуже. Его уши невольно отвелись назад, а челюсть приоткрылась. В глазах стеклянным безмолвием застыла тревога. Еле заставив себя дослушать речь до конца, он беспомощно проговорил:
- Не уберёг Ирбиса?. - жеребец нервно сглотнул и переступил с ноги на ногу, ощущая сильный дискомфорт во всём теле. - О чём ты говоришь, сын? Что это значит? - он боялся предположить, что Оцелот сейчас ему расскажет. Ужас прошёл по каждому сосуду в теле, безвозвратно отравляя его.
местонахождение: холмистая равнина, Долина Любви |
Стеклянный взгляд отца был сравним с ударом ножа по сердцу. Тяжело видеть в его глазах такую всепоглощающую пустоту, но еще тяжелее осознавать то, что ее причина - ты.
Оцелот вновь уставился в землю, не смея смотреть на Майкла. Он не достоин называться его сыном, не достоин стоять рядом с ним, не достоин даже смотреть на него. Позор семьи... Все позитивные мысли вымыло из головы волной стыда. Брат вновь ворвался в и без того воспаленное сознание, лишая гнедого возможности хотя бы внутри черепной коробки спрятаться от обуявшего его чувства вины. Совесть уже, потирая копыта, стояла рядом, принеся веревку и стул. Осталось только выбрать подходящий сук...
Жеребец тряхнул головой, избавляясь от наваждения. Для начала нужно внятно объясниться с отцом, а потом можно и на плаху. Лот поднял голову, но не осмелился посмотреть отцу в глаза.
- Я не смог уберечь Ирбиса от людей... Из-за нашей беспечности и неосторожности, мы попали прямо в человеческие лапы. После этого нас разлучили почти сразу же. И я его больше не видел. Когда мне удалось сбежать, я долгое время бродил по людским землям в поисках брата, но так и не смог его найти... Я... Мне... Мне жаль... Я не хотел, чтобы так вышло... - гнедой почувствовал, как собственная совесть накинула ему на шею петлю. Это был конец.
- Я даже не знаю, жив ли он... - правда, но лишь частично. Конь действительно не имел ни малейшего представления о судьбе Ирбиса, но был твердо уверен, что случись что с братом, он бы почувствовал.
Ну вот, пьеса сыграна, занавес опущен, актеры расходятся. Впервые с того момента, как Оцелот рассказал Майклу столь печальные известия, он решился взглянуть на игреневого жеребца. Мельком, из-под опущенных ресниц, гнедой жадно всматривался в его черты, словно стараясь запечатлеть их в памяти на случай, если его решат выгнать. Что ж, такой исход имел место быть. Лот больше не считал себя достойным быть причисленным к табуну Духа Леса. Он в принципе не считал себя достойным. Достойным сыном своего отца.
"Я ничтожество..." - эта мысль появилась внезапно, но была ожидаема. Жеребцу, в принципе, не свойственно самокопание, но тут и копаться не надо было, все лежит на поверхности. Так вот, эти два слова, возникшие в сознании, забили последний гвоздь в крышку гроба, в котором конь похоронил свою гордость. Пора признать, что все эти его "высокие" черты характера обыкновенный фарс. Глупость. Фальшивка. Желание казаться лучше, чем он есть на самом деле. Вот только до добра это все равно не доводит, как ни старайся. При первых же трудностях все то хорошее, что он сам о себе надумал, распалось. Раскололось на тысячи маленьких осколков, выпуская наружу огромный поток гнили, запертый когда-то внутри гордостью и самоуверенностью. Хотелось спрятаться от всего этого ужаса, уйти, убежать. Но от себя не убежишь.
Эту горькую истину Оцелот прочувствовал на своей шкуре еще давным-давно. По пути в Долину Любви, он буквально сходил с ума от разъедающего его чувства вины. Оно как яд отравляло кровь, мешало разуму заниматься более серьезными проблемами, чем самобичевание. Гнедой буквально летел домой, надеясь, что общество поможет ему избавиться от нападок совести. Но он ошибался. И эти промахи вновь обошлись коню слишком дорого. Каждый раз, заглушая вину, жеребец словно отрывал кусочки от своей души и бросал их в адский костер, с каким-то мазохистским наслаждением наблюдая за тем, как они сгорают. Кажется, он и правда сходит с ума.
Лот снова тряхнул головой, заметив, что слишком долго смотрит в одну точку. Невольно взгляд вновь упал на морду отца, и гнедому показалось, что в глубине его глаз промелькнуло беспокойство. Не за Ирбиса, а за него. "Показалось" - коню почудилась какая-то злая насмешка во внутреннем голосе. Докатился.
Гнедой буквально физически ощущал повисшее между ним и Майклом напряжение. Все тело вытянулось, словно струна. Уши сами прижались, а зрачки против воли направились прямо на Майкла, ожидая его дальнейшей реакции.
Отредактировано Оцелот (26-03-2019 14:07:29)
Зайдясь в собственных эмоциях, Майкл совершенно забыл о том, что у Оцелота потеря брата также отзывалась в душе не самыми радостными красками. Читая на лице жеребца боль, скорбь и сожаление, он проникся сочувствием к сыну. Понял, что эта потеря для него настолько же не возместима. Видеть, как молодой конь так сильно сокрушается и не знает, куда ему деваться, было очень сложно. Майкл никогда не желал своим детям страданий. Но и полностью уберечь от них также не мог. Когда опека родителя становится слишком сильной, обременяющей, это точно также рушит их психику, как полное отсутствие опеки и полное безразличие к персоне и судьбе своего отпрыска. А выбирая золотую середину, приходилось знакомиться с жизненными трудностями, смотреть в лицо несправедливости, потом переживать горе и не давать ему сожрать тебя изнутри.
Если бы у всех жизни складывались идеально, без сучка без задоринки, мир не был бы таким, каким его сейчас знают лошади. Возможно, не существовало бы Долины Любви, этого оазиса посреди повсеместного пристанища людей. Умение смириться и принять жизнь такой, какая она есть, порой очень важно.
- Я верю, что ты сделал всё, что в твоих силах, чтобы найти и спасти брата. - приведя эмоции в порядок, ответил Майкл. Его глаза выражали полное спокойствие, он заглянул ими в душу своего сына и постарался передать безмятежность и ему, чтобы успокоить. Оцелот чувствовал себя крайне некомфортно, возможно, винил себя в случившемся. Только сейчас Майкл заметил тавро на бедре жеребца. И понял, что ему досталась крупная порция людского внимания. Зная характер Оцелота, можно было предположить, насколько драматично складывались его взаимоотношения с этими столь себялюбивыми и горделивыми существами.
- Главное, что ты жив. И вернулся домой. - протянув шею к сыну, Майкл тепло дотронулся до его лба и губой нежно пошевелил чёлку. - Ирбис сильный. Мы с тобой это знаем. Он найдёт способ выжить. - в это оставалось только верить. Но надежда всегда умирает последней. И пока сердце Майкла бьётся, он будет помнить своего серого сына и каждый день мечтать увидеть его снова. Однако то, что в табун вернулся Оцелот, было уже очень много. Игреневый не думал, что доживёт до того момента, когда снова сможет повстречаться с членами своей семьи.
- Мне есть, что похуже тебе рассказать. - была его очередь уводить взгляд и виновато клонить голову к земле. Вытянутый в струну Оцелот теперь казался намного крупнее своего отца. - Прошлой зимой не стало твоей матери. Она заболела и не смогла выкарабкаться. - пауза, сопровождаемая гробовым молчанием природы. Она будто чувствовала, о чём идёт речь. Даже ветер не вмешался в беседу. И только крупные снежинки продолжали равномерно и бесшумно укрывать землю. - Я не смог уберечь её. И думал, что остался один на этом свете. Без вас жизнь перестала иметь смысл. Но вернулся ты. - он кротко поднял взгляд на воздымающегося над собой сына. - И несмотря на снег, мне кажется, что пришла весна. - на его губах появился неуверенная улыбка. Он очень хотел поделиться с сыном теплом, которое разлилось по его душе. Но не решался, потому что не знал, как Оцелот отреагирует на новость о потере матери.
местонахождение: холмистая равнина, Долина Любви |
Оцелот замер в ожидании развязки. Он был готов к любому исходу. Но, естественно, надеялся на лучшее. Не хотелось вновь расставаться с отцом после такой долгой разлуки. Желание помогать родному табуну в его дальнейшем процветании затмевало позорную мысль о том, чтобы сейчас же развернуться и убежать. Не важно куда, главное подальше от стеклянных глаз напротив.
"Помнится мне, ты никогда не был трусом." - услужливо напомнил внутренний голос - "Так чего же сейчас пасуешь?" Гнедому иногда кажется, что у него раздвоение личностей. Потому что сознание при любом раскладе пытается сделать состояние коня хуже. Даже сейчас слова, произнесенные им, не кажутся такими уж ободряющими. А может у Лота просто развилась паранойя. Последний вариант все чаще кажется ему правдоподобным.
Жеребец настолько погрузился в себя, что пропустил тот момент, когда стеклянный взгляд Майкла сменился на более мягкий и спокойный. Очнулся гнедой только тогда, когда игреневый начал говорить.
- Я верю, что ты сделал всё, что в твоих силах, чтобы найти и спасти брата. - эти слова лучиком света проникли в голову, разгоняя царящий там в последнее время мрак. Сразу на душе сделалось теплее. Тело само собой расслабилось, а уши направились в сторону отца, чтобы ловить каждый звук, который он произнесет.
- Главное, что ты жив. И вернулся домой. - жеребец почувствовал теплое прикосновение губ к своему лбу. Приятно. - Ирбис сильный. Мы с тобой это знаем. Он найдёт способ выжить.
Оцелот очень надеялся на это. И вдруг с души словно камень свалился. Стало так легко и спокойно, словно тело состояло из пушинок. Мысли о брате из личного палача превратились лишь в напоминание о цене ошибок. Никогда еще Лот не испытывал такого облегчения всего от пары фраз. Зато каких. Каждая буква была пронизана теплом и светом. И прощением. Но счастью не суждено было длиться долго.
- Мне есть, что похуже тебе рассказать. - эти слова не были восприняты, так как жеребец находился на позитивной волне и витал в облаках. А потому следующие новости его ошарашили.
...не стало матери... - обрывок фразы ворвался в голову вместе с порывом холодного ветра. Все мысли тут же улетучились, вынудив гнедого прислушаться к тому, что говорил Майкл.
- Она заболела и не смогла выкарабкаться. - закончил игреневый, и Оцелот хотел уже спросить "Кто?", как предыдущие слова напомнили о себе. Сложить их вместе было не трудно, но конь очень хотел в этот момент разучиться анализировать и сопоставлять факты. Или понимать лошадиную речь.
"Больно." - первая мысль, возникшая в сознании после полного опустошения его столь ужасными новостями. На самом деле, боль появилась сразу, но Лот какое-то время не ощущал ее, так как страшная догадка выбила душу жеребца из тела, заставив смотреть на него со стороны. Но как только они вновь соединились, боль почувствовалась. Сердце разрывалось на части, легкие пульсировали от недостатка кислорода, а желудок грозил вывернуть наружу непереваренный завтрак. Земля под ногами зашаталась, перед глазами все плыло. Хотелось рухнуть прямо на снег и больше никогда не подниматься.
Порыв ледяного ветра вернул Оцелота к жизни. Усилием воли конь заставил себя сделать вдох. Затем еще и еще. Как только дыхание пришло в норму, зрение прояснилось и равновесие вернулось. Желудок тоже занялся делом, продолжив переваривать съеденную траву. И только сердце по-прежнему колотилось как безумное, разгоняя кровь до бешеной скорости. Зрачки попытались сфокусироваться на фигуре отца, которая все еще была немного размыта. Тишина вокруг угнетала. С трудом сбив мысли в кучу, гнедой снова ушел в себя, чтобы немного поразмышлять и предаться воспоминаниям.
Албену Лот помнил хорошо. Невысокая кобылка всегда излучала позитив и словно светилась изнутри. Они с Майклом были настолько же разными, насколько подходили друг другу. У такой пары не могла быть обычная судьба. И началось все с рождения двойни. Албена любила их с братом, жеребец явно чувствовал исходившие от нее тепло и заботу. Но только всегда ли она получала взаимность? "Нет." - прискорбный ответ, как ни крути. - "По крайней мере, от меня." У Оцелота всегда находилась куча причин, по которым он не мог уделить матери время. И его с Ирбисом уход стал полной неожиданностью для кобылы. Они даже не попрощались как следует "Если бы можно было все вернуть назад..." - подумал гнедой. - "Албена заслуживала другой судьбы." Лот тряхнул головой, возвращаясь из омута мыслей. Что бы там ни было, прошлое не изменить. Нужно жить дальше.
- Не думаю, что в смерти матери есть твоя вина. - ответил жеребец на последнюю фразу отца. - Мне жаль, что меня не было рядом. Я даже не успел попрощаться... Но ты прав, наступает весна. И не только в природе. Лот посмотрел на игреневого и вдруг вспомнил.
- Может, прогуляемся?- он махнул головой в сторону Солнечной рощи. - Я не прочь узнать, как обстоят дела в табуне.
----> Солнечная роща
Отредактировано Оцелот (02-04-2019 16:50:01)
Чёрные полосы в жизни, как неотъемлемая её часть, напоминающая каждому о разном. Например, что всё не вечно, что нужно наслаждаться моментом, беречь то, что имеешь. Грубо говоря, все безвременные ценности, которые так легко обрести и потерять, можно пометить красными флажками "важное" и отложить на полочку души под названием "помни о смерти".
Когда ты ещё молод или не успел осознать, что потерять всё можно также быстро, как и обрести, то даже понятия не имеешь о существовании такой полочки. Она находится ещё где-то голубоко в подсознании и пустует. Но с течением лет она постепенно продвигается всё ближе и ближе к реальности и готовится открыть перед тобой свой бездонный зев. У каждого в жизни наступает момент, когда эта полочка заходит в зал сознания и прочно обоснуется в одном из его углов. Опыт, поражения и потери наполняют её пространство, как книги в библиотечной галерее. Начинают пылиться, но время от времени сознание приходит с щеточкой, чтобы стряхнуть налетевший мусор и в очередной раз напомнить о самом важном.
Каждый из нас найдёт в своей текущей жизни повод для грусти и сожалений. О том, что не сделано, что не сказано. Или же наоборот, что вытворено или выпалено. Майкл читал в глазах сына сожаление, о чем оно было, догадаться не мог, но и допытывать Оцелота не стал. Молодому жеребцу сейчас было в разы тяжелее, чем старому вожаку. Его душа ещё не обматерела в страданиях, ему ещё нужно к ним привыкнуть. Родителю тяжело видеть, как его ребёнок получает от жизни суровые уроки. Но без них его личность, увы, будет неполноценной.
Пока Майкл и Оцелот делились друг с другом горькими новостями, на землю обрушился густой снегопад. Пространство под ногами в считанные минуты превратилось в белую пустыню. Пушистый и лёгкий снег заботливо укрывал под собой ещё не до конца остывшую твердь, заметая все оставленные на ней признаки жизни. Небольшие сугробы начали образовываться даже на спинах лошадей.
- К сожалению, невозможно успеть всё. - коротко подытожил Майкл. Это тоже важно осознавать, если не хочешь рассыпаться вдребезги на много маленьких и несвязанных кусочков. А предложение прогуляться и пообщаться было просто замечательным. Когда-то вожак мечтал, что будет идти рядом со своим сыном, обсуждать дела табуна, делиться жизненными историями, просто смеяться и продолжать двигаться с ним в одном направлении. Похоже, на закате жизни судьба стала снова благосклонна к Майклу. - Пойдём! Как раз тебе нужно вспомнить, что здесь к чему. - проговорил игреневый и тихонько засмеялся.
Жеребцы, один прекрасней другого, мерно зашагали по заметённому полю, оставляя за собой чётко очерченную цепочку следов.
местонахождение: холмистая равнина, Долина Любви |
Тирбиш и малыш пошли следом, по пути отстав окончательно. Мешать общению отце с сыном не хотелось, да и страх перед вернувшимся жеребцом никуда не делся. Он пах опасностью, чужим страхом и болью. Тем, что всегда рядом, от чего никуда не деться. Ни волки, ни медведи, что-то совсем совсем другое и куда как более непредсказуемое.
Табун - есть табун и нужно находиться к нему лошади нужно как можно ближе, даже если при этом никто из лошадей уже не виден. Достаточно слышать друг друга, чуять запах, и наблюдать по птицам, что все живы и здоровы, что враг все так же за границей, а сами границы то и дело обходит патруль. К границам Тирбиш и повернула, шуганув с куста орешника очередную белку. Интересно, кто там сегодня? Границы, опять же сами себя не обойдут. К Оцелоту она уже успела присмотреться, свой, и запомнить его запах и более менее понять его настрой, дружелюбен, чтобы в следующий раз реагировать уже не столь интенсивно. Проваливаясь по брюхо в снег, шайры скрылись в ближайшем прилеске.
--->Лес
Отредактировано Тирбиш (01-05-2019 14:04:56)
Местонахождение: Холмистая равнина | It happens sometimes |
Их шествие нарушил крик. Спешите, Майкл и Герда, кому-то нужна ваша помощь.
НПС. Краткое описание
Авелирия | Aveliria
белая кобыла, охранница границ, примерно 4 года; эмоциональная, импульсивная, преисполненная зачастую беспокойствами и волнением до краёв
-- Помогите! Кто-нибудь меня слышит? Пожалуйста! Кто-нибудь!
Кто-то жалобно звал на помощь. Крики повторялись не один раз, некто хотел привлечь внимание. Недалеко от лошадей, на краю поляны, виднелось бледное пятно. Голова кобылы каждый раз приподнималась, когда она кричала, чтобы её голос звучал пронзительно, громко. Охранница границ спешила сообщить важные новости своему табуну, искала хоть одну живую душу и от волнения не успела вовремя среагировать: поскользнулась на склоне и упала так, что передние копыта оказались над стволом, а задние -- на земле, под ним, причём одно из них хорошо вывихнуто.
---> солнечная роща
Проходить пространство быстро не получалось. Лесные завалы под ногами, а над головой страшный треск. Как метко выразилась Герда, лошади превратились в мышей и вздрагивали от каждого шороха, при этом постоянно и опасливо поднимая взоры куда-то в небо. Психологически это очень выматывало, ходить по лезвию понравится далеко не каждой живой душе. Для кого-то такое стечение обстоятельств представляется азартной игрой, но наевшийся жизни Майкл предпочёл бы оставить подобные удовольствия в стороне.
Хвала Герде, которая стойко выдерживала свалившиеся трудности, была полна приподнятого настроения и не подавала признаки чрезмерного беспокойства.
На теле снова начал проступать пот, сердце билось быстрее, но Майкл старался сохранять ровный ритм движения, чтобы не загнать ни себя, ни спутницу.
- Помогите! Кто-нибудь меня слышит? Пожалуйста! Кто-нибудь! - внезапно донеслось до чуткого уха. Жеребец сбавил темп и обернулся к солово-пегой.
- Ты ведь тоже слышала зов о помощи? - уши словно локаторы безостановочно сканировали поредевший лес. Голос был откуда-то издалека. Приходилось щуриться, чтобы рассмотреть. Ещё и яркое солнце засвечивало открывшуюся взору поляну.
Попавшая в беду кобылка ещё раз подала клич, Майкл ей тут же ответил и прибавил темп.
Вожак и охранница застали Авелирию в нестандартном положении. Серая кобылка угодила задними ногами под поваленное дерево, соскользнув под него по подлому склону. Сердце Майкла заколотилось сильнее, когда он увидел вывихнутую ногу несчастной.
- Всё хорошо, Эв, мы рядом, - при этом ровным тоном проговорил вожак, приближаясь к попавшей в капкан лошади. - Герда, не подходи близко. Стой на расстоянии и мониторь, что происходит вокруг. Беда не приходит одна. - остановив пегую и голосом и движением головы и шеи преградив ей путь к Авелирии, Майкл сам задрал для начала голову повыше, чтобы осмотреться.
Первым делом всегда хочется тут же подбежать к пострадавшему и немедленно начать оказывать помощь. Но делать это может быть опасно для жизни. Если лошадь угодила в беду, значит, можно внезапно последовать её примеру и самому угодить в ту же ловушку. Чтобы бездумно не увеличивать количество жертв, сначала всегда нужно самому грамотно оценить опасность.
- Спокойно, Эва, не дёргайся, мы тебе поможем выбраться.
Тихонько подошёл ближе и начал обнюхивать и высматривать вокруг землю. Вот следы скольжения, а вот и кровь от удара об ствол. На теле стесаная кожа. Видимо, Авелирия какое-то время сама старалась нащупать точку опоры, изо всех сил отталкивалась от дерева. Но эффективно приложить силы не удалось, и кобыла только и делала, что с каждым движением наносила себе всё большие повреждения.
Задняя нога была вывихнута, это очень плохо, ведь именно ей придётся толкаться дальше. Сглотнув тяжёлый вздох, Майкл подошёл ещё ближе к кобыле. Обострив обонятельные нервы, жеребец пришёл к хорошей по его оценкам идее. Для начала ей нужно принять обезболивающую траву.
- Герда, нужна твоя помощь. - как только кобылка откликнулась и подошла, вожак продолжил, - Нужно нарвать как можно больше душицы. Она должна быть неподалёку, пробегись, пожалуйста, по полю. А, вон, совсем недалеко. Сходи несколько раз и нарви для Эвы, ей это сейчас понадобится.
Пегая отправилась на задание и Майкл вернулся к несчастной Авелирии.
- Куда спешила, милая, что тебя так угораздило?
местонахождение: холмистая равнина, Долина Любви |
Вожак останавливался на пути, чтобы издать очередной призывной клич, и Герда всякий раз замирала, старательно прислушиваясь. Уши так и поворачивались в разные стороны вместе с головой. Кремовой особенно было больно представлять, что кто-то сейчас находится под завалом, беспомощный, одинокий, а они никак не могут добраться до него. В каком отчаянии должна находиться такая лошадь?
Понять это на собственной шкуре пегой, конечно, хотелось меньше всего. Но рядом с Майклом она шустро подзабыла об осторожности, больше сосредоточившись на исследовании оврагов, попадавшихся ей на дороге. Мало ли, вдруг именно там лежит сотабунник.
Когда маленький патруль добрался до поляны, Герда перевела дух - больше никаких подозрительных впадин, можно ненадолго расслабиться! Вдобавок, деревьев нет.
Вот только рано кобылка обрадовалась. Именно здесь вожак с кобылкой наконец услышали ответный зов. Зов о помощи.
"Авелирия!" - пегая тут же помчалась на голос белой лошади. Они с Гердой являлись примерно ровесницами, и охраннице страшно было подумать, что ее товарищ по многим патрулям оказался в серьезной опасности. Однако, увы, так оно и случилось. Эв повредила ногу.
- О нет, - убито выдохнула Герда, но тут же спохватилась после ободряющих слов Майкла. - Да, все будет в порядке, мы же здесь, - пегая топнула копытом в знак подтверждения. А после - с неохотой отошла от Авелирии на безопасное расстояние, подчиняясь приказу.
"Разве это справедливо? Я должна находиться рядом," - тихо пофыркивая, думала Герда. Земля склона мерзко осыпалась под копытами. Ясно, почему белоснежная поскользнулась. Но уж пегую бестию такая участь точно не постигнет! Она же акку-
...и вот как раз в тот миг, когда Герда чуть не проехалась передними конечностями вперед, Майкл решил отдать очередной наказ. Кремовой будто придал сил (и здравомыслия) голос вожака, так что она быстро восстановила равновесие, а затем, притворяясь, что так оно и было задумано, поскакала за нужной Эве травой.
Найти душицу не составило труда. Трудно было только возвращаться обратно с гордо поднятой головой.
- Вот, нарвала побольше, - шепнула Герда светлому коню, кидая подле него целебные растения, и навострила уши, готовясь внимать рассказу другой охранницы.
Отредактировано Герда (09-07-2019 21:01:10)
| Местонахождение: Солнечная роща, территория табуна Духа Леса. |
|
Авелирия знала, что куда хуже внезапного лесоповала только хищники, жилища которых были разрушены или потревожены упавшими деревьями. Жутко обозлившиеся соседи решили занять самые благоприятные участки лошадиных территорий, можно сказать, даже безопасные, а прежних хозяев, уставших, напуганных и вымотанных, -- вытеснить. Кобыла спешила сообщить не только о том, что большая половина обошедших земель превратилась в кашу, но и о них, вторгшихся на их земли, захватчиках. С ними бороться бесполезно, как и находить компромисс. Более того, зверьё не только было напугано, но и в отчаянии, поэтому двое волков погнались за ней. Она мчалась во весь опор, и преследователи вскоре отступили. Но, вот, незадача: из-за беспокойства, охранница часто мотала головой, чтобы посмотреть назад или по сторонам, в итоге не заметила склона, на котором поскользнулась и покатилась уже вниз, где врезалась со всей силы в поваленные деревья.
-- Слава богу, вы здесь! Майкл, Герда! -- воскликнула она, часто дыша и чуть взвизгнув от радости.
Она с облегчением положила голову на землю в ожидании помощи.
-- Хорошо-хорошо, конечно, -- поспешно добавляет кобыла. -- Но мне нужно кое-что вам рассказать.
Дождавшись, когда Герда принесет трав, Аве начала:
-- Я обходила территории. Ужас, но лес сам по себе начал падать, а я, как на зло, находилась почти в самом центре наших владений, именно посреди него. Я не знаю, каким чудом удалось вырваться: просто бежала, не глядя по сторонам. Выбралась. Решила обойти почти все владения в поисках наших лошадей, но... нашла только их. На самых безопасных участках расположились они. Злобные, отчаянные звери, которые некогда были соседями у нас на нейтральных землях. Волки, видела одного медведя. Первые согнали меня. Конечно, я припустила во весь дух, они оторвались, но по неосторожности оступилась. Копыто пошло вперед, и я со склона навернулась. Передние копыта в порядке, но с одним из задних точно есть проблема.
Она отдышалась после такого взволнованного повествования, затем подняла голову, со взглядом, преисполненным мольбы, посмотрела на своих спасителей:
-- Я же.. не умру, да? Вы же не бросите меня здесь, правда? Я смогу ходить. Приложу все силы, только не оставляйте меня. Я встану на это чертово копыто, что бы мне этого ни стоило!
Хвала Авелирии, она вела себя спокойно, перестала дёргаться в разные стороны и поддерживала с Майклом и Гердой живую беседу. Это было хорошим знаком. Если, конечно, кобыла находилась не в состоянии шока. Но похоже на это не было.
Дождавшись, пока её солово-пегая коллега принесёт лекарство, Авелирия поспешила рассказать лошадям добытую с помощью своей шкуры историю. Майкл слушал внимательно, рассказ был совершенно не жизнерадостным и оставлял на душе тяжёлый осадок. Похоже, их табун ввязывают в войну не только с природными катаклизмами, но и ещё со своими "соседями". Волчья стая, живущая на границах с Лесными лошадьми, не помедлила воспользоваться слабостью недругов и тут же вторглась на их земли. В груди Майкла закипела злоба. Он не переваривал этих блохастых созданий и мечтал расквитаться с ними за все беды, что они принесли табуну. Но пока рушится их родной дом, лошади будут не в силах что-то противопоставить хищникам. "Но придёт и наш черёд, тогда я послушаю, как вы завоете", - жеребец дал себе клятву вернуться на земли Леса снова, чтобы окончательно и бесповоротно лишить волков желания приближаться к его лошадям ближе, чем на километр.
- У тебя на левой задней небольшой вывих. Чтобы выбраться из оврага, нужно поесть душицы, которую нарвала для тебя Герда. Пожуй несколько пучков, подождём, когда появится обезболивающий эффект и вытащим тебя отсюда. Не переживай, без тебя мы отсюда никуда не уйдём.
Внезапно заволновавшаяся Авелирия выглядела очень несчастной. Как они дохромают с ней до границы и не останутся похороненными в лесу, известно было одному Духу. Майкл безмолвно ему взмолился, сохраняя при этом внешнее спокойствие. Не хотелось попусту трепать нервы кобылкам.
- Волки обнаглели в край... Чуть позже мы дадим им знать, где их собачье место, а пока нужно спастись от гибнущих деревьев. - нужно было немного посвятить девочек в будущие планы табуна и понять, как они к ним относятся. - Нам необходимо мигрировать в Долину Любви в поисках безопасного места. Там, конечно, нас ждут другие опасности, но общими усилиями мы справимся со всем, что нас ждёт. По крайней мере я так думаю. Герда, Авелирия, что скажете на этот счёт?
Эв выглядела очень мило, с хрустом жуя душицу. Вокруг разнёсся терпкий запах травы, даже самому захотелось приложиться. Но употреблять это растение без надобности было нежелательно. Поэтому вожак отошёл чуть в сторону и щипнул подрастающую на поле осоку. В трудные минуты нужно было не забывать подкрепляться. Сил им сегодня понадобится ещё очень много.
местонахождение: холмистая равнина, Долина Любви |
Герда молча внимала рассказу Авелирии, такому, от которого кровь стынет в жилах. Кобылка же совсем недавно пребывала в уверенности, что волки первыми унесутся прочь, а вот они - портят жизнь не просто ее сотабунникам, а таким же, как она, ее товарищам по роду деятельности. Слишком легко было представить на месте Эв себя. Пегая поджала губы от навалившейся на нее тоски. Вдруг охранница больше никогда не сможет ходить, они больше не пробегутся вместе в патруле?
"Надо держаться, ей будет только хуже, если заметит, что я чувствую," - корила себя Герда, но смотреть в глаза белой не решалась. Впрочем, так меньше вероятность, что она чего-то да обнаружит в двух темных омутах. Вдруг ее коллега лишь примеривается, откуда бы пощипать травку? Ужасно проголодалась, например, и хочет восстановить силы перед тем, как отправиться вместе с Эв в путь-дорогу.
К счастью, Майкл обнадежил что белоснежную, что солово-пегую лошадей, заявив, что Авелирия получила лишь вывих, а после душицы ей мигом станет легче.
- Слава Духу, - не сдержалась Герда, после чего одарила соратницу лучезарной улыбкой. - Ничего, мы добежим. Пусть попробуют сунуться против троих, уж я их... - и Герда показательно ударила задними копытами воздух.
Хотя лучше с волками, конечно, вовсе не пересекаться. Вот чего им так хочется носиться по их, лошадиным, землям? Столько дичи вокруг - куда меньше, легче добываемой, олени, в крайнем случае! Пегая была согласна, что каждый член ее дражайшего табуна лучше кого угодно из прочей еды волков, но как же ее корежило от мысли, что и волки, судя по всему, придерживались схожего мнения.
На утверждение о том, что клыкастые в край обнаглели, Герда энергично закивала. Вот бы их самих придавило. Хоть какая-то польза от гибели леса.
И, хоть пегая сама уже понимала - дом не спасти, ее бросило в дрожь от слов Майкла. Она не хотела покидать родные земли. Хоть ей всегда грезились прогулки по нейтральным территориям. Чем дальше, тем заманчивей. Только теперь, когда мечта внезапно начала исполняться, у Герды, как оно часто случалось, ноги подкашивались.
Стараясь перенаправить свои размышления в более полезное русло, кремовая подошла к Авелирии и опустилась, подпирая ее бок.
- Я буду тебя поддерживать, - объяснила она.
"Во всех смыслах"
| Местонахождение: Солнечная роща, территория табуна Духа Леса. |
|
Авелирия предполагала, почему хищники так озверели: видимо, на их логово или стаю обрушились те же деревья, и прежние территории оказались непригодными для жизни, вот они и перебрались сюда и не намерены уходить. Главное -- не дать им прижиться здесь. Правда, охранница не знала, как донести до Майкла и Герды эту мысль. Она размышляла, пытаясь вспомнить, при каких обстоятельствах столкнулась с теми. Возможно, у занимаемого ими участка есть слабое место или то, что поможет лошадям согнать их оттуда.
-- Спасибо, спасибо вам, -- кобыла приняла траву и принялась разжёвывать её.
На вкус не самое лучшее, что приходилось принимать за последнее время, но сейчас не об этом. Она понимала: чем быстрее встанет на ноги, тем лучше. Обузой для своих товарищей быть не хотелось.
-- Я согласна. Безоговорочно, -- кивает она на предложение Майкла. -- Только нужно всех-всех собрать. Боюсь представить, если кто-то, как я, по случайности напорется на разъяренную и отчаянную банду головорезов, которые носят шкуры.
Она кинула взгляд на копыто, после вновь на своих спасителей. Улыбка Герды заставила её на миг расслабиться, почувствовать себя совсем иначе, и она в ответ подарила безмолвную благодарность, взглянув на неё с тихим восторгом. Их присутствие дало небольшую разрядку нервам, которые светлая держала под невидимой уздой и старалась не предаваться панике. Она может доверять тем, кто, несомненно, спас её, в частности отдать без раздумий в копыта собственную жизнь.
Лечебное растение начало своё действо, и Авелирия почувствовала облегчение. Боль уже не так сильно дурманила разум. Кремовая подошла к ней, и она осторожно опустила голову на её круп, в частности шею, и попыталась аккуратно встать на свои три. Первые конечности поднялись без проблем.
-- Не могу не повториться, но, хах, слава богу, что это лишь вывих. Я боялась, что мне совсем уж туго придётся, -- обнадеживающе, бодрым тоном заявила она, работая и задним копытом, которым было возможно.
Наконец, ей удалось встать на ноги.
-- Одно знаю точно: если лес так умирает, то это явно не к добру. И то, что волки так себя повели престранно... Может, стечение обстоятельств, а может, что-то их вынужденно согнало. Я не знаю, честно, но почему-то идея с нейтральными землями кажется сейчас куда безопаснее, чем бесполезный обход наших земель в надежде, что хоть что-то, в плане участка территории, уцелело.
-----> Солнечная роща
Отредактировано GM (14-07-2019 19:04:04)
Вы здесь » Дикие лошади - Lоve Stories » Территории табуна » Поляна
