По-любому здешние обитатели могли заметить оползень только тогда, когда стало бы уже поздно, даже несмотря на то, что он стекал медленно. (насколько это, по крайней мере, возможно). Четыре жизни, которые нужно было спасти. Раньше Дреггору и не приходилось сталкиваться с оползнем. Но определённый свод правил при таком бедствии поймёшь сразу. И, в первую очередь, никакой паники. Нужна была строгая дисциплина, чтобы эти четверо не разбежались от паники и страха. Строгое распределение и всё точно по плану, о чём и позаботился Никс. А уж вороной со своим подопечным ему в помощь. И каждый действовал слаженно.
Но даже при таком раскладе нельзя было рисковать, и не только собой, но и ими. Даже когда половина была пройдена и оставалось только взобраться на холм. Но Дреггор, который занял удобную позицию, шёл действительно так, чтобы, в случае чего, помочь и не дать никому отступиться.
Видно было неподготовленность здешних, но при этом они взбирались. Взбирались, потому что не хотелось умирать под этим оползнем. Никому не хотелось.
А обстановка всё накалялась. Казалось бы, сель – единственная их беда, пока не начался ливень, и не послышался рокот грома. Дрегг ещё подумал о том, что если он был бы более сильным, это бы усложнило задачу. Наверняка, воды здесь могут выйти из берегов, и начать идти дальше, скатываясь, снося всё на своём пути, прямо как преследовавшая их сель.
"Вряд ли", вороной поднял голову, на миг устремив взгляд в небо, после чего обернул голову назад. Плохо дело! Плохо, но нельзя было останавливаться. Никому.
Он напрягся ещё тогда, когда было положено начало этому спасению, а сейчас чувствовал, как его изнутри буквально пробивает. Все должны подняться на этот холм живыми, все…
Никс с его чутким руководством и Геошторм, который был дорог фризу - сильные жеребцы, и они, без сомнений, справятся со всем.
Но постепенно вся та тяжесть, которая чувствовалась при подъёме, начала отступать. Слаженная работа, которую организовал Никс, и результат так и кричал о том, что они успеют. Все успеют.
Промокший под ливнем Дреггор, которому тот стал уже нипочем. Он так же, как и весь остальной табун, скакал, будучи готовым помочь.
И вот, угрожающий жизням оползень, который сомкнулся на том месте, где ранее находились все, теперь оставался позади.
Фриз взошёл на холм со всеми, и только оглядев, понял, что среди табуна отсутствовали тот серый араб и Геошторм. И Никс, судя по всему, тоже это заприметил, в первую очередь. Как же так, как получилось упустить тот момент, когда серый решил ринуться совершенно в другую сторону?
- Где ваш вожак?
"Сейчас везде, кроме этого места, может поджидать, если не в лоб идти, опасность. Куда ж он попёр с холма-то?!"
Конечно, поначалу Дреггору хотелось выругаться – он даже копытом топнул, но так ничего и не сказал, лишь хлестнув себя хвостом. С одной стороны, возможно, то была паника или ещё что, а с другой, тот же покинул своих друзей. Совершенно необдуманно.
И… Геошторм.
- Верну его! Всё будет хорошо! – послышался голос того. И не только лишь кобылы услышали.
Дреггор же успокоился, выдохнув. Он не сомневался в своём приёмном сыне, ничуть. Но как же здесь без волнения? Всё, само собой, внутри, и противостоит суровости снаружи. Но Шторм такой, какой он есть, и вороной горд за него, пусть и всё равно бы отвесил парочку нотаций. Опасность ещё никуда не ушла.
Что ж…
Нужно было держать дисциплину и, конечно, не давать никому паниковать. Успокоить дам сейчас было куда важнее, ведь нервозность в такой ситуации может стать не менее опасной. Потому фриз направился к Никсу и кобылам, впоследствии остановив взгляд на последних.
- В основном, физически все целы. Напуганы, оно и понятно, – первым делом, конечно же, к вороному товарищу, негромко. И, меж тем, после ещё раз оглядывая дам, которым немало досталось в этом пути.
- Девчат, ситуация далеко не самая лучшая, но сейчас не время для паники. Сель позади, а мой подопечный приведёт вашего… друга обратно, и всё восстановится. Нужно подождать. И сейчас лучше оставаться здесь, на холме, какое-то время, - а вот продолжительное или нет – покажет ситуация. Но Дреггор старался говорить максимально спокойным и, при этом, на какую-то часть, успокаивающим тоном, но чётко выделяя каждое слово.

Отредактировано Дреггор (05-06-2019 18:25:32)

Долорес, как и все, выглядела измотанной. Она стояла под дождём на тонких дрожащих ногах. Молирен подошла к ней, все ещё оглядываясь в сторону, куда ушёл Лелуш. «Почему?» - Моли хмыкнула носом и прижалась мокрым боком к подруге. Она коснулась носиком её морды и прошептала: - Лелуш ушёл в лес, а за ним другой жеребец, - ее голос был обеспокоенным.
Вороной жеребец, который и спас Моли, перегородил кобылам путь, чтобы те не ринулись за арабом. Серая прищурила глаза, пытаясь рассмотреть спасителя под дождем. «Шрам...» - поежилась кобыла и отпрыгнула от вороного, испуганно взвизгнув. Тот беспокоился о целостности Моли. Вода смыла грязь с её боков и носа, поэтому стали виднеться ссадины. Шумно фыркнув Моли активно отряхнулась от мокрого песка, и склизкие ошмётки полетели на жеребца со шрамом на морде. А казалось бы дождь только-только смыл с него пятна. Взмахнув головой и хвостом, Моли подошла к Эбигейл
- Всё хорошо? - тихонько поинтересовалась она. Снова голос вороного заставил дернуться и немного присесть на задние ноги. Кобыла взглянула на Долорес, ожидая ее реакции. «Что делать?» - Моли напуганно сжалась и развесила уши.
Голос подал фриз, уверявший что Лелуша вернут обратно. Но нужно ли было это самому Лелушу? Молирен задумалась о его поступке. Был ли араб на самом деле хитрым лисом, пудрившим мозги кобылам? О чем они шептались с Долорес? От незнания что происходит с её друзьями, Моли прижала уши и топнула ногой, оскалившись. И если окружающие могли подумать что это в их сторону, то в голове самой Ли выстраивались какие-то алгоритмы и схемы. Эбигейл, сель, три незнакомца. Добавить щепотку безумия и восприятия все всерьёз, Молирен завирищит.
- Это подстава! Западня! Кабздец! - она встала на дыбы и пробежалась кругом вокруг незнакомцев, стуча зубами. - Эбигейл! - закричала Моли, остановившись за Долорес и прижавшись к ней. Обезумевшие глаза смотрели на арабку. - Она привела их! А Лелуш! Этот рыжий пошёл его убивать! - её осенило и она ринулась к лесу, но тут же резко затормозила, присев на круп и отпрыгнула назад. Одной-то страшно туда идти. - Лелуш! Лелуш! - кричала кобыла в чащу. - Ты! Шрамированный! - Моли подбежала к вороному, окатив его новой волной грязи. - Спасибо что спас, но ты... Ты! - снова взвизгнув и ударив задними ногами в воздух, Молирен кинулась к Долорес.
Сердце бешено стучало, к глазам сильно притекала кровь. Моли была безумна. Она ошалела от происходящего и ее маленькая нежная натура дала сбой.
Наконец в лесу что-то зашуршало и показался знакомый силуэт. Такой же грязный и потрёпанный. Молирен обеспокоено проржала, но затихла когда Лелуш подбежал к ней. Он нежно осмотрел каждую из девочек, и Мо успокаивалась. - Нормально, - шёпотом ответила Моли. Когда он встал между ними, Молирен через его спину тоскливо взглянула на Долорес. «Что нам делать?» -  выдохнув Мо взглянула на незнакомцев. Лелуш в порядке, рыжий тоже вернулся не побитый. Вряд ли они бы тянули с моментом убрать Лелуша, шанс был замечательным. Араб выглядел напряжённым и ему явно не нравились эти трое. Кобыла снова покосилась на Долорес. «Эбигейл?» - Мо взглянула и на неё, фыркнув.
- Вы кто такие? - подозрительно спросила серая. - И ты, - Моли встала перед Эби, вздрогнув. - Что ты знаешь про них? - прищурилась Ли. - Вы знакомы? Зачем вы все сюда пришли? - Молирен снова заводилась. Хотелось убежать, уйти, оставить всё это дерьмо. Серая взглянула вниз с холма - сель уже не был таким агрессивным, он заботливо сгребал все под свои лапы и уносил куда-то в даль. - Если вы нас хотите убить, то момент свой упустили. Мы все равно... все равно сильнее! - смямлила последнее слово Молирен. «Лелуш цел и меня подняли, смысл... какой в этом всем смысл?» - Моли устало фыркнула и ноги задрожали. Она почти ухватилась зубами за Лелуша, но сорвалась и шумно рухнула вниз. Подогнув под себя ноги и положив голову на землю, Моли медленно и спокойно произнесла.- Я устала, не могу больше... стоять... - веки стали совсем тяжёлыми, и глаза закрылись. Защитная реакция организма от стресса работала на ура. Молирен заснула и вряд ли проснётся пока сама этого не захочет.

Несмотря на то, что природный катаклизм значительно умерил свой пыл, напряжение между спасенными лошадьми растворяться не собиралось. Покачиваясь на трясущихся ножках, Долорес отчетливо чувствовала на себе проходящие мимо волны негодования и страха, которые грозили затянуть в свой водоворот. Постепенно приводя дыхание в порядок, арабка с каждой новой минутой все увереннее отбивала эти недобрые приливы, а мозг возвращал себе возможность мыслить.
Собрав широко расставленные ноги, серая как следует отряхнулась, не боясь никого запачкать. Толпящиеся на куске пространства лошади суетились вокруг Моли, произнося ей какие-то успокаивающие речи. Это было хорошим знаком, взявшиеся из ниоткуда жеребцы не были настроены агрессивно. Наблюдая все со стороны, Долорес обратила внимание на Эбигейл. Серая тоже участвовала в ситуации довольно отрешенно, не заводя с незнакомцами каких-либо бесед и не обмениваясь с ними многозначительными взглядами. Было похоже на, что все собравшиеся здесь были друг с другом не знакомы, то есть каждая отдельная лошадь не знала всех остальных до единого. Стало немного интересно.
Среди этой непонятной карусели не хватало только Лелуша, который скрылся в неизвестном направлении. Моли металась в его поисках и похоже нашла след, но дорогу ей преградил грязно-вороной верзила.
- Девчат, ситуация далеко не самая лучшая, но сейчас не время для паники. Сель позади, а мой подопечный приведёт вашего… друга обратно, и всё восстановится. Нужно подождать. И сейчас лучше оставаться здесь, на холме, какое-то время
Долетело до ушей Долорес. Дальше последовала истерика Молирен, которая, похоже, совсем перенервничала. Арабке стало жаль подругу, она собралась было к ней подойти, чтобы успокоить, но тут из-за кустов показалось его "величество", и андалузска бросилась к нему с распростертыми объятиями. Долорес остановилась и продолжила свое наблюдение.
Подругу бомбануло, и она стала извергать все прилетающие в ее голову мысли. Начало пахнуть жареным, потому что за выпаливаемые Молирен фразы она могла получить по башке. Например, от Эбигейл, которая к наездам в свою сторону отнеслась крайне негативно. Пришлось снова начать приближение, чтобы уберечь подругу от копытной дырки в голове. Долорес ускорила шаг, но не успела подойти к ощетинившимся кобылам, как Моли бездыханно рухнула в грязь. Брызги, разлетевшиеся от ее тела, дождем приземлились на арабку, и она от неожиданности замерла на месте. Эбигейл достался недоуменный расширенный взгляд.
- Не уверена что ваш Табун с таким отношением к новым лошадям продержится еще год...вы даже между собой не можете сладить...
Вздохнув и убрав удивление с лица, Долорес договорила за подругу:
- Похоже, перенервничала.
Что-то добавлять и дальше оправдываться перед кобылой она не стала.
– В порядке? - донеслось от материализовавшегося Лелуша.
- Может да, может не очень. - Долорес не могла ответить более информативно, потому что реально не знала, что произошло с Моли. Опустив голову к плавающей в грязи подруге, она внимательно её обнюхала. - По крайней мере дышит.
Три темномастных жеребца, которые провожали их четверку прочь от настигавшего селя, стояли чуть поодаль. Долорес окинула их взглядом, ничего особенно не выражавшим.
- Спасибо за то, что помогли нам всем спастись. - если бы, по крайней мере, не тот гигант со шрамами на голове, Моли лежала бы сейчас не перед ней в луже, а безвозвратно погребенной под тоннами камней и глины, сошедших с гор. - Мы табун Духа Грозы. Расскажите, хотя бы вкратце, кто вы и откуда? - обстановочка не благоприятствовала задушевной беседе, однако переместиться куда-нибудь в укрытие сейчас возможности не представлялось. Никто не сможет дотащить на своем горбу Моли. Опустив голову к голове подруги, Долорес ее чуть приподняла и постаралась копытом расчистить под ее носом площадку, чтобы кобыла не задохнулась от заливающихся в нос земляных масс.

Отредактировано Долорес (15-06-2019 14:48:00)

Стоит ли искать правильность в мире? Или следовать за неким идеалом, которого, в итоге, не существует? В мире живых роятся тысячи образов, только ни одного никому не удаётся достичь. Сначала ты хочешь быть таким, завтра — уже другим. И не будет тому конца, ты тонешь в бесконечном лабиринте, мечешься, встречаешь стену за стеной, за дверью — дверь, а голос зовёт. В каждом живут призраки, которые жаждут стать живыми, но эти глупые, кричащие, нематериальные существа не могут понять, что они часть
единого, что еще называется простым словом "душа". В познании себя ты часто говоришь, что: "это не я". Себя не обманешь — это ты.
Невозможно найти свой идеал. Так устроены живые, им всего недостаточно. Дай им серп — после первого труда, им покажется, что лезвие недостаточно хорошо режет. Но на самом деле, к силе удара нужно приложить большую энергию, чтобы ручной механизм заработал. Всё довольно просто. Порой не предмет виноват в "неисправности", скорее его обладатель, от которого зависит прямое влияние.
Творцы нынешнего мирозданья неспособны построить собственную, внутреннюю вселенную.
Геошторм промолчал на всю пламенную, процеженную, чистую и ржавую одновременно речь незнакомца. Хотя, как на зло, в голове что-то щелкнуло об его имени, которое выкрикнула кобыла, когда в стене дождя мелькнул хвост того. Он ничего не сказал, но не был тронут этими словами, которые, кажется, совсем не задели гнедого. Он был мрачен, как этот вечер, неизменен, как нестихающий ливень. Жеребец тут только за тем, чтобы потерявшийся компаньон дам вернулся в целостности и сохранности и его голова не придумала нового повода для ухода или, того хуже, сопротивления. Пусть тот говорит всё, что угодно, на нём это не отразилось. "Был ли смысл сейчас в этом всём? Разве что вылить остаток щекотливой, раздражающей тебя энергии", пронеслось в мыслях у него, внешне он повёл ушами, проследив, как Лелуш проходит мимо, не забыв пихнуть грубо, но не так уж сильно, его в бок. В тени он кинул усмешку на этот жест. "Прямо как маленький", затем путешественник пошёл следом за ним, чтобы не мозолить глаза спереди и, уж тем более, не загрязнять пространство около, находясь наравне с ним.
Копыта чавкали по земле, которая превратилась в кашу. Интересно, в голове этого бледного жеребца тоже самое? Геошторм не привык думать о состоянии других, очень уж это не любил. Сейчас он не видел смысла заводить "дружеского" разговора, который никому не нужен.
"Надо же, меня сейчас пытались учить тому, что я итак знаю. Причём, тот, кто сам с первых секунд нахамил мне", усмешка проскальзывает вновь, но уже в его иной, внутренней морде, скажем, в настроении. "Ну? Научил?", риторический вопрос сам напросился, и жеребец подавил ответ в себе. Всего лишь упрямый, гордый выскочка, на какую-то долю (небольшую) артист, который решит показать характер при чужаке. И, на самом деле, Гео остался в тени, в то время как Лел добровольно открыл, если не распахнул с грохотом, врата в свой эмоциональный мир, который, к счастью, здесь никому не был нужен.
Даже у негатива есть иная сторона. Жеребец с пониманием отнёсся к этой вспышке, но без иронии поначалу и не воспринял бы. В конце-концов, каждый переживает всё по-своему.
Явились к ожидающей компании они молча.
Геошторм остановился около Дреггора, а жеребец направился к одной из подруг. "Что-то они совсем раскисли", подумал он, оглядывая каждого присутствующего на возвышенности, которая всем спасла жизнь. У кого-то трепетали нервы, а у лежавшей, похоже, они совсем сдали. "Действительно, главное, что дышит", подытожил он слова, прилетевшие к его чутким, промокшим ушам. Он находился в какой-то прострации, несмотря на то, что присутствовал среди всех. На миг жеребец окунулся в собственный омут, чтобы лучше взглянуть на реальную обстановку.
Спасение небольшой группы душ и возвращение потрясенного выскочки — всё это добровольный труд, за который они не имеют право требовать к себе никакой благодарности. Именно они вмешались в ход событий, по делу случая или зову судьбы, — тоже не имеет значения. Когда действо совершено, нет смысла оправдываться его структурной составляющей или алгоритмом, который существовал до него.
Геошторм перед самим собой признался, что обладает непредсказуемостью, но только в присутствии своих. И в тоже время, он полная противоположность того, кого встретил. С чужими ладить намного проще, также как и забивать на них. Ведь они не знают его, а он их, чтобы причинить друг другу значительный дискомфорт. Он забыл про этот случай, но внешне оставался молчалив, оглядывая кобыл и Лелуша пронзительным, безэмоциональным взглядом стального, непробиваемого щита.
Кто они? Напуганные, пострадавшие живые существа, к которым стоит обратить всё своё понимание, проявить чуткость, заботу даже, если потребуется, также оказать помощь.
Врата в реальный мир на выдохе распахиваются. Голос Никса, словно ключ, который открывает засов с той стороны, и промозглый ветер, стена дождя вновь врываются внутрь, и жеребец открывает глаза. Дреггор темной скалой проплывает мимо, как-то медленно, и Гео даже не понял, что именно тот задумал. Его крепкая и массивная фигура, сливаясь с черной землей, наклоняется, почти утопая в ней; она становится ближе к лежавшему белому пятну, и жеребцу кажется, что он сходит с ума. Но спустя пару секунд голос друга становится ближе. Поднять. Лежавшую.
Выдох.
-- Что здесь произошло до меня? Что с ней? -- присоединяясь к близким, подал голос Гео.
Путешественник сделал всё так, как сказал ему Никс. Сейчас нельзя тянуть. Он рывками, стараясь не причинить вреда, кусал гриву, взваливая сначала шею с головой, а после обошёл их, чтобы с другой стороны совершить последние действия. Он, насколько это было возможно, нырнул головой под неё, поддевая оставшуюся часть, которую взгромоздил на спины жеребцов.
-- Готово, -- после слов Никса добавляет он.
Оглядевшись, Шторм выдыхает. Вот жеж выдался денек.
-- Скоро всё закончится. Буря утихнет. Опасность позади, а вы вне её досягаемости. Мы вас проводим, -- вставил свои пять копеек гнедой.
Говорил он размеренно, спокойно, почти голосом психолога, который призывал всех успокоиться и отпустить переживания разом, попутно пытаясь расположить их к себе или, по крайней мере, избавить от лишних негативных эмоций и тревоги, которая вряд ли так быстро исчезнет.

[Начало]

Каждый шаг сопровождался тихим "чвак". Рене с отвращением смотрел на текущие откуда-то темные воды. Явно напор их раньше был сильнее, но сейчас подуспокоился, и застал чубарый лишь отголоски чудовищного селя. В целом, конь не боялся замарать шерстку. Эти пятна идеально сольются с его собственными. Его раздражало только то, что знакомый пейзаж оказался посрамлен грязевым потоком. А ведь, когда представлял, как будет возвращаться, картины у него в голове вырисовывались совсем другие. Обязательно должно сиять солнце, траву - качать свежий ветерок, иначе что за удовольствие-то от долгожданного воссоединения с родным табуном?
Но ладно, Рене не гордый. Ему и так сойдет. Лишь бы увидеть наконец знакомые глаза, лишь бы обмолвиться хоть парой слов с теми, с кем рос бок о бок. Кого разыгрывал, кого никогда бы не посмел разыграть, с кем устраивал ночные вылазки. Стараясь погрузиться в ностальгию по былым временам (хоть отсутствовал он дома всего год), жеребец отвлекал себя от ужасного природного явления, запоздалым свидетелем которого оказался.
"Надеюсь, сотабунники в это время находились подальше от границы. Если их смело, то, ох, лишь бы были живы!" - выдергивая заднюю ногу из какой-то ямы, подумал Рене. Он нисколько не устал от путешествия туда и обратно. Накануне чубарый как раз хорошенько выспался, чтобы к Духам Грозы явиться в лучшем своем состоянии. Хоть совсем целым ему возвратиться не получилось: вон та косая зазубрина на плече, как пример. До конца жизни будет припоминать ему, что боялся Двуногих и смирно питался их едой. Позор, позор.
Неожиданно впереди раздались голоса. Рене застыл, как вкопанный, прислушиваясь. От осознания, что говорят-то его давние знакомые, сердце жеребца пустилось вскачь, но тут раздался совершенно чужой, никогда не слышимый им бас, и чубарый припустил, что есть мочи, на звук.
Ситуация пред ним открылась странная. Двое рослых коней уместили на своих спинах серую в яблоках кобылку. С такого расстояния чубарый не мог сказать точно, но, насколько мог судить, кобылкой этой являлась Молирен. Рядом шли ее подруга и Лелуш. Помимо трех грозовых, здесь имелась еще светлая лошадь.
Судя по спокойно воспринимающим происходящее Долорес и арабскому коню, Рене вовсе не застал вероломное похищение Моли какими-то одиночками.
"Любопытно," - хмыкнул он про себя, затем поднялся на дыбы и заржал, привлекая к себе внимание.
- Кажется, я нашел подходящее время вернуться, - проходя поближе к рыжему жеребцу, что не был занят телом грозовой кобылы, фыркнул чубарый. Но обращался он ко всем присутствующим, а не только к нему. - Рене. Часть их, - кивок в сторону Долорес и Лелуша, - табуна, - затем, помедлив и нахмурившись, выдал: - Я просто рад, что нашел хоть кого-то живыми, - теперь он, вскинув бровь, посмотрел ровно на Никса, который своим внушительным видом позволял предполагать, что он-то и является боссом этой качалки. - Спасибо вам за помощь, полагаю?

Отредактировано Рене (11-07-2019 15:43:04)

Моли спала крепким сном, не слыша абсолютно ничего. Она даже не почувствовала, как оказалась на спинах двух жеребцов, буквально недавно на которых она кричала. Как они её смогли поднять, да еще и понести – неизвестно, но было таково. Её нос был весь в грязи и периодически во сне она похрюкивала, избавляясь от жижи в ноздрях.
Когда лошади двинулись вперед, Молирен покачивалась будто опущенный флаг. Постепенно она начинала приходить в себя и что-то бубнила, но всё еще не открывала глаз. Она безумно хотела, чтобы сель ей просто приснился. В ушах звенело, а голоса слышались отдаленно. Они были не здесь, не рядом с ней. Копыта болтались и свисали вниз, но казалось, что к ним был привязан груз, тянувший всё ниже и ниже…
- Вот вы… - неожиданно начала она. – Вы все такие стрессоустойчивые… - всхлипывала кобыла. – А я нет, я чуть не погибла… - могло показаться, что она бредила, но это был скорее крик души. Если бы ей кто-то в лицо сказал, что она повела себя как дура – Молирен несомненно бы развернулась и умчалась подальше ото всех, рыдая. – Думаете я истеричка. Пускай, - то и дело хмыкала она носом и продолжала говорить тихонько. – Мне плевать, - немного вздрогнув добавила Молирен. Вероятно, тело уже начинало пробуждаться. Веки Моли были всё еще сомкнуты и всё что она делала – это вытаскивала язык и выплевывала грязь из рта.
Она молчала еще долго, пока эхом не раздался голос, который Моли давно не слышала. «Кого-то еще привело…» - недовольно подумала серая, но по мере очухивания, она чувствовала в этом голосе знакомые нотки. Глаза раскрылись и свет жестоко обжег глазницы. Моли взвизгнула, но почти что не дрогнула. Вытянув свою шею высоко вверх, она огляделась по сторонам. Кругом была грязь и слякоть, но все из табуна были на месте. Вот Долорес, вот Лелуш… и Рене!
- Рене ты вернулся! – радостно гукнула Моли, всё еще лёжа на спинах жеребцов. – Отпустите меня, пожалуйста, - скромно сказала она. Когда двое незнакомцев опустились к земле, Моли неуверенно встала на ноги. Она еще немного дрожала и чувствовала слабость. – Спасибо, - бросила она двум жеребцам, несущим её ранее. В ушах всё еще гудело, кобыла выглядела растерянной, взгляд то и дело бегал туда-сюда. Сфокусироваться хоть на чем-то было сложно. Пряча взгляд от чужаком, она искала Долорес и Лелуша. Молирен побежала к своим друзьям, отряхнувшись перед этим от грязи. Выглядела она все равно немного неопрятно, и не терпелось окунуться в ближайшем водоёме.
- Рене, здесь было такое! – закричала кобыла, продолжая идти. Вероятно они двигались в хвойный лес. – Сначала что-то стрекотало, - высоко поднимая ноги, Моли пританцовывала рядом с жеребцом. – Потом с гор спустилась грязь и три жеребца, начался будто апокалипсис! – серая привстала на задние ноги и издавала бурлящие звуки ртом. – Дождь, ливень, гром, гроза, а потом! – она не останавливалась. – Бум! И я падаю, Рене. Своим нежным носом я падаю в грязь, перекручиваюсь, сальто! – таинственно, но возбужденно рассказывала Моли, периодически делая вольты, крутясь на месте. – Но тут подбежал черный незнакомец, схватил меня, а сель… а сель коснулся пяток! Наших пяток! – с ужасом произнесла кобыла. – Потом мы бежали, взбирались на холм, а сель журчал, гудел, гроза и! – Молирен ненадолго задумалась, замерла и пыталась вспомнить что было потом. – Потом я обвинила всех в шпионаже и упала в обморок, - Моли виновато развесила уши и вздохнула. Она зажмурила глаза, а длинные черные ресницы словно пытались скрыть её взгляд. Распахнув темные зрачки, кобыла повернула голову в сторону незнакомцев. – Извините… Я была не права. Нам… Нам просто всем надо поговорить, объясниться… - неловко говорила Моли, опустив взгляд к мерзко хлюпащей земле. – Нашему табуну… Духу Грозы…  Мне кажется, мы бы все могли стать одни целым. Пожалуйста, давайте поговорим, - посмотрев на каждого: Долорес, Лелуш, Рене, Эбигейл, Никс, Геошторм и Дреггор, - Давайте поговорим, - Моли сделала шаг в сторону хвойного леса.
---> Хвойный лес