<----- Долина Безысходности

Молирен смеялась вместе с Долорес и поддерживала каждую вновь накрывающую волну позитива. Им было очень весело, и грусть и уныние уходили на второй план, а любовные интрижки вроде как и перестали сильно интересовать.. Но вряд ли надолго.
- А по поводу Долины… Я имела в виду на будущее. Если кто-то к нам присоединится – нужно будет обязательно огородить его от этого места, пока мы не изучим всё как следует, - обратилась серая к Лелушу и конец фразы она как обычно зажевала и проглотила где-то там у себя под носом. Фраза Долорес о другом табуне заставила поежиться и даже прижать ушки. Соседство с такими забияками не могло обрадовать, а уж мысли о том, что они захотят напасть на наши земли… Молирен не знала что делать и какого мнения быть. Ей хотелось защищать и оберегать свой табун от чужаков и недоброжелателей, но натура интроверта кричала об обратном. Ни с кем не ругаться, не драться – жить так, чтобы было как можно меньше контакта с другими. Скорее всего она разберется по ходу дела, если придет беда – она сделает правильный выбор.
По поводу разговора про знакомства Моли ответила лишь:
- Мне просто интересно как вы встретились и всё… - грустно произнесла кобыла, развесив уши, и хмыкнув носом. Ей почему-то казалось, что все и всегда желают её обидеть. А мужской голос, каким бы он не пытался быть ласковым, всё равно всегда казался грубым. А если уж вдруг она поинтересовалась чем-то, а ей ответили немного не так как она ожидала (что вполне нормально) – то это очередной раз означало, что не стоит совать свою нос куда ни попадя и вообще лучше молчать в тряпочку. Ища утешение, кобыла подошла к своей мягкой теплой подушке в виде шеи Долорес и потерлась об неё, наполняясь спокойствием и дружеским теплом, которое исходило от подруги.
Долина была уже позади. Смешанные чувство оставило это место. Какие тайны оно скрывало на самом деле? Можно ли было наткнуться там на чьи-то останки? Скелеты? Стервятники? Кто там живет и живет ли кто-то? Лелуш, кажется, жаждал посоревноваться. Он бежал впереди, поднимая свой арабский хвост и оглядывался, видимо, намекая на гонку. Считая восточную красоту довольно специфичной, Моли всё-таки нравилось как выглядели её друзья: легкие, утонченные. Не желая особо тягаться силами, Моли поглядывала на Долорес, пытаясь уловить её настрой. Желание просто поиграть преобладало, поэтому серая, сделав хитрую морду, резко прижалась к Долорес, а после ущипнула её в районе подмышки, звонко гукнув и отскочив, пытаясь на получить ответку. Задница Лелуша несомненно привлекала для точно такого же щипа, но нагнать его Молирен не спешила. Ища удобное положение, чтобы жеребец не задел в случае чего задними ногами, кобыла перестроилась с левой стороны и попытав удачу – попробовала щипнуть жеребца за круп. Они еще долго бегали, и кобыла уже даже начала испытывать азарт и щипки прекратились, теперь хотелось узнать кто быстрее. Снег и земля перемешивались, всё взлетало в воздух и пачкало ноги и живот.
Когда скачки закончились, Моли не обратила внимания кто победил, а поспешила к деревьям за корой. Всё-таки еда это святое. Желудок урчал. По пути, если торчала какая-то засохшая травинка, кобыла хватала её и ёжилась от кислого вкуса. Неприятно, но кушать хотелось, а одной коры было мало. Кстати она была всяко поприятнее и жестче, поэтому Ли ела её с большим энтузиазмом. Треск и хруст во рту был достаточно громким и заметив это, Моли почему-то засмущалась, замялась и принялась жевать потише. Но через некоторое время забыла об этом. Сдирая корочку, серая поглядывала на сотабунников и вертела ушами.
По телу разлилось приятное тепло – лошади были на их территориях. Здесь можно было немного расслабиться, здесь дом, здесь хорошо. Ужин после такого насыщенного дня казался вкуснее обычного. Потихоньку темнело. Фыркнув и проследив за паром, вышедшим из ноздрей, Молирен подошла поближе к своим. Она ни о чем не думала и просто впервые наслаждалась не одиночеством.

<=== долина безысходности

Девочки так и не удосужились воспылать огнем и обогнать жеребца, но Лелуш не унывал, ведь он оставался победителем. Сзади послышалась суета, и серый испуганно обернулся влево, не сбавляя темпа, - кобылы лишь увлеклись друг другом в игре, и со спокойствием жеребец снова устремил взгляд вдаль. Каждый порыв ветра обдавал точеную голову свежестью и придавал физическую легкость, серый кайфовал от дурманящей свежести горных просторов, замедляя темп галопа. Гиасс старался оттолкнуться как можно сильней, чтобы зависнуть в воздухе на подольше, паря над землей. Увлекшись созерцанием кем-то созданного искусства, араб поздно почувствовал приближение одной из кобыл, лишь испугавшись легкого прочерчивания зубами дорожек в короткой шерсти на крупе. Он ударил по тормозам, проезжая пару метров по снегу, и судорожно оглянулся. – Нельзя же так пугать! Раздосадовано бросил он вслед улепетывающей Молирен.
Жеребец слегка нахмурился, ведь он в кое-то веки поймал еле видимый дзен, гармонию своих мыслей и происходящего вокруг, который, возможно, сделает его счастливым, а его бессовестно отвлекли. Но испытывал он лишь грусть от потери этого чувства, злиться и обижаться на Моли не имело смысла. Лелуш остановился неподалеку от кобыл, которые занялись каждая своим делом – Моли аппетитно хрумкала промерзшей корой дерева, слегка виновато оглядываясь, что не могло не вызвать добродушную улыбку; Долорес выискивала что-то пониже, и вдвоем они смотрелись так ладно, что Гиасс расстроился, будучи не в силах навсегда где-нибудь запечатлеть этот момент.
Улыбка сошла вместе с мягким призывом Долорес, это заставило вернуться в холодную зимнюю реальность, голодное время, пасмурную погоду, разозленных хищников. Ох, сколько проблем преследует по жизни. Лелуш опустил глаза вниз, и медленно поплелся к подругам. Неужели они счастливы и нашли себя в жизни? Дорога, занятая в своих мыслях, всегда пролетает молниеносно, но серому еще было недостаточно внутренних страданий, хотелось помусолить свои переживания. Подойдя к Долорес, он протяжно гугукнул, будто выпуская запутанные мысли наружу и надеясь, что от этого станет легче. – Знаешь, я бы сказал, что зима – это самое плохое…нет, самое трудное время года, но не буду. Жеребец внимательно смотрел в глаза прекрасной кобылы, чуть щурясь, и пытаясь правильно донести свою идею: – Сложно представить, какой будет наша жизнь без этой сияющей красоты. Серый ласково подмигнул кобыле, оглядываясь на неописуемые ландшафты, подсказывая ей тем самым сделать тоже самое.
Порой Лелушу было тяжело нести ношу ранимого мечтателя, ведь практически все свободное время занимали великие проблемы мироздания. В такие моменты жеребец отчуждался, закованный в нерешенные проблемы своего мозга, для других он был серьезен и непонятен, зачастую это создавало проблемы и с коммуникацией с более простыми лошадьми. Немудрено, что в табуне у него не завелось хоть каких-то друзей. Одна из вещей, вызывающих у Гиасса настороженность – удача. Ведь сейчас же ему в какой-то мере повезло: все прямые сложились так, что к жеребцу начали проявлять откровенный интерес. Он осторожничал, будучи в силах спугнуть этого зародыша дружеских чувств, и боясь этой силы. Чрезмерная принципиальность, неуступчивость, посланник единственной правоты – всегда, без исключения, отсекали жажду фантазировать в отношениях и приводить их к какому-либо логическому концу. Ведь как можно стать другом, а затем недругом? Какие процессы должны произойти в тебе, или в Вас, чтобы клятва в вечности в одно мгновение затмилась… чем? Лелуш многого не понимал, и бессознательно не позволял кому-то другому объяснить интересующие его вопросы. Любой разговор сводился к несогласию, недоверию, даже если все карты на лицо, и твой визави прав. Может, на старости лет, он и с печальным осознанием этой своей ошибки, вдруг сорвется с насиженного места, покоряя океаны и горы, глотая пыль, лишь бы кто-то дал ему те нужные крупицы, слагающие разобщенное в понятное целое, которые он подвергал сомнению.
В желудке давно не происходило никаких процессов, Лелуш даже боялся представить, до каких размеров он сжался. Чуть покопав правой ногой снежок, под ним он увидел лишь черную землю с камушками. Не испытывая досады, серый покосился на то, что ест Долорес. – Мох? Интересное решение. Араб потянулся ближе, касаясь бархатным носом такой же на ощупь зелени. Запах был не очень привлекательным, но Гиасс с усилием сомкнул челюсти, соскребая единственную пищу поблизости. Три серых лошади в гробовом молчании выстроились вокруг одиночного дерева в поле, усиленно создавая вид, что так и должно быть. Сглотнув пресную массу, араб не забыл и о Молирен: – Моли, как кора нынче? Заулыбался Лелуш, наслаждаясь видом этой незамудренной кобылы, отбрасывающей все предрассудки. В этот момент серый заметил небольшое различие между кобылами. Долорес все совершала по правилам, по книжке; Молирен же делала все, что вздумается, не оглядываясь на мнение других. И кто больше ему нравился в этом аспекте было еще непонятно. Конечно, стабильность и консервативность всегда привлекала больше, но новаторы давали пищу для размышлений.
Поиздевавшись над своим желудком, Лелуш окончательно решил, что так нельзя. Побираться, словно неугодные кому-то животные, унижать себя тем самым. Заложив тонкие уши назад, серый признался: – Девочки, честно говоря, эта зима возымела какую-то немыслимую власть над нашей растительностью. Двигаться дальше на север я не вижу смысла, если всякая возможность найти еду заканчивается уже здесь. Гиасс с немного умоляющим взглядом сначала посмотрел на Моли, затем на Долорес. – Предлагаю сдвинуться к югу, к табуну Духа Леса, и просить у них пастьбы. Я не боюсь показаться не преданным своему табуну, ведь от этого зависит наша жизнь. Все это звучало, наверное, абсурдно и ужасающе. Как, унижаться перед другим табуном? А унижаться, выискивая травинки и умирая затем в снегах? Вот с таких заявлений у Лелуша обычно и начинались проблемы, но он не мог промолчать, сдержать свое негодование и хоть как-то защитить кобыл. Жеребец тяжело выдохнул, готовясь к любому удару этой несправедливой судьбы.

Несмотря на промозглую погоду и отсутствие сочной и сытной пищи, Долорес чувствовала себя максимально комфортно. Видимо, Моли и Луш были ей оба по душе, рядом с ними ощущался какой-то домашний уют. По правде сказать, таких впечатлений она давно не получала, находясь в Грозовом табуне.
Милый Луш, немного помедлив, решил-таки принять её приглашение. Арабка довольно улыбнулась и продолжая жевать уже чуть подсохший мох, наблюдала, как жеребец неспешно подходит к ним с Молирен. В минуты спокойствия и умиротворения фигуры лошадей начинают казаться приятнее на вид. Долорес даже получила небольшое наслаждение от того, как Лелуш шагает им навстречу и присоединяется к небольшому пикничку. Она любила внимание жеребцов и получала удовольствие от общения с ними. Другое дело, что не так часто на малозаселенных землях Грозы можно наткнуться на представителя сильного пола.
– Мох отличный вариант, Долорес. Я почему-то раньше обходила его стороной, считая каким-то ядовитым что ли.
Долорес тихонько хихикнула.
- Нет, Моли, в нем обычно много воды, он такой сочный, и даже до поздней осени остаётся вкусным. - серая отошла на пару шажков в сторонку, давая место подруге и Лелушу насладиться найденным сокровищем. Возможно, они не разделят с ней вкус, но не предложить она не могла.
Внезапно настроение в их троице обострилось. Моли и Луш, будто изведенные голодом, начали высказывать громкие предложения о вероломном похождении на соседские территории. Долорес смутилась, её лицо исказило удивление и непонимание. Она недоуменно посмотрела по очереди на каждого из них.
- Мне кажется, нам пока не обязательно идти на Лесные земли. У нас есть свой лес, в котором при нашем количестве корма хватит надолго. Может сначала обоснуемся там, а потом будем бить тревогу?
Заведенное настроение Моли её взволновало. Что если они с Лушем сейчас на всех парах поскачат к Лесным территориям и будут там бесцеремонно наедать животы? Сомнительный статус табуна Грозы покачнется ещё сильнее. Соседи обозлятся и без промедления примут какие-нибудь меры против них. Перспектива была совсем не радостной. У Долорес даже аппетит пропал. Неуверенно отведя уши назад, она боязливо огляделась по сторонам и виновато опустила голову.

Отредактировано Долорес (01-04-2019 13:51:20)

[Начало игры]

Путь в тысячу миль начинается с одного шага.

Долина Любви встретила их свежим ветром и запахом талых снегов, влажной земли, густого тумана и мокрой хвои. В воздухе сизой взвесью стояла влага, и на грани чуткого слуха журчали под снегом талые воды, студеные, вкусные, чуть горьковатые. Вязкая, весенняя  сырость прилипла к шкуре и буквально заползала под кожу, густая зимняя шерсть пропиталась мокротой и сбивалась клоками. Жеребец краем глаза покосился на Шторма, который от природы был вдвое более косматый, но всегда выглядел ухоженным и аккуратным. Интересно, сколько надо чесать бока об коряги, чтобы эта зимняя шуба сползла полностью?
Никс на секунду прикинул, мысленно ужаснулся и сделал вывод, что он бы скорее удавился на этой самой коряге, либо ходил круглый год лохматый, злой и в репьях.
Вдохнув полной грудью ночной воздух, Никс задержал его на мгновение в легких, словно этот замерший миг, застывший во времени момент узнавания пьянил и робко касался самой души. Это могло показаться странным - воздух как воздух, холодный и терпкий, снег сходит с гор, хвоя мокнет в утреннем тумане, весна моросит дождем. Чему радоваться?
Никс позволил себе помедлить мгновение, его радость встречи с этим местом скрылась где-то в рассветном сумраке.
- Вот она. - Негромко и торжественно объявил он друзьям, остановившись. От их ног вниз спускалась зеленая долина, благодатный край, колыбель природы. Высоченные горы укрывали ее со всех сторон, словно суровые старшие братья. Именно об этом месте Никс рассказывал Шторму и Дреггору. - Пришли.
Ликование затмевало острое чувство усталости. Жеребцы ни разу не пожаловались на боль в мышцах или ноющий пустотой желудок, однако Никс знал - они устали. Очень устали. Никс даже усмехнулся - иногда они как вчерашние жеребята мерились силами, кто дольше, кто выше, быстрее, заноешь первым - опозоришься на всю оставшуюся жизнь. Желание поскорее попасть в долину лучше всякого кнута мотивировало их скакать быстрее и не обращать внимание на усталость. Изредка они забывались тревожным сном, пока один стоял на страже сновидений своих товарищей. Далеко не каждый хищник рискнет связаться с тремя здоровыми жеребцами, но это не значит, что опасность испугается и обойдет их стороной. Никс знал, что вместе они в сто раз сильнее, чем порознь,  но в то же время помнил, как дорого обойдется им самонадеянность и беспечность.
Дойдет до конца не тот, кто быстро бежит. А тот, кто бежит, не останавливаясь.
- Нам надо отдохнуть. - Объявил жеребец, внимательно глянув на Гео. За годы дружбы жеребец успел заметить хромоту друга и порой приглядывался к нему чуть более внимательно. Знал, что Шторм не скажет, не позволит себе стать причиной промедлений, даже ценой собственного здоровья. - Все в порядке? - Спросил вороной друга. Мало ли. Дорога была долгая.
Никс оглянулся, выцепляя в сумерках знакомые силуэты предгорий. Ветер донес знакомый запах табуна. Теплый и терпкий, свежий, как лес после дождя. - Здешние лошади спят в пещерах.
"Ладно не на деревьях", - усмехнулся жеребец, живо представив гнездящихся и кудахтающих кобыл. Свернув налево с тропы, ведущей вниз, в долину, Никс молча последовал к подножию гор, выглядывая пещеру для отдыха. Грунт был влажным. Слишком влажным. Ступив на снег, Никс тут же провалился по колено.
- Твою ж #%*#!!! - помянул он недобрым словом матушку-природу и сдал назад, выдергивая переднюю ногу из хлюпающей грязи. Снег таил опасность, а влажная земля буквально разъезжалась под ногами. Гора дышала, словно живая, и ворчала сотнями ручьев, спускающихся со склонов под пористым, тающим снегом. - Дальше идти нельзя. - Голос его был низким и звучным, а взглядом Никс напряженно шарил по горам, теряющимся в утреннем, туманном сумраке. Что-то было не так. 
Со стороны скал донесся утробный рокот.
- Слышите?

Отредактировано Никс (19-05-2019 16:55:35)

- Впечатляет, - Произнес Гео, окинув взглядом открывшийся перед ними вид на долину. - Что тебя вело сюда, друг? Раскрой секрет.
Жеребец ненадолго задумался над ответом. Черные губы дрогнули в едва заметной усмешке, будто его воспоминания коснулись пронзительных и незабываемых мгновений, которые никогда не забудутся и никогда не покинут чертоги его памяти. Воспоминания, рождающие теплое и искрящее волнение внутри, будто пощипывали самую звонкую струну его души, заставляя сердце мелодично напевать. Это касалось не только его одного, а слово - не воробей, вылетит - не поймаешь. Такие вещи не рассказывают, тем более так, впопыхах и на ходу. Да они и не девочки - жевать ромашки и взахлеб трещать о цветущих в душе акациях.
- Секрет? Его нет. - Максимально непринужденно бросил Никс. Они шли за лучшей жизнью, сытостью и безопасностью, а вели их самые мощные компас и мотиватор в жизни под аббревиатурой "ЖЖЖ" - Желудок Желающий Жрать и Жопа Желающая Жить.
- Не уверен, что здешние обитатели привыкли видеть гостей со стороны, так что будем начеку, - высказался Дреггор.
- Я уже бывал здесь, но с тех пор утекло много воды. - ответил Никс, который также считал, что у них нет повода ждать любезного приема. - Все зависит от вожаков.
Да и вообще мало кто был бы рад встретить на своем пути трех здоровых жеребцов. В большинстве случаев такая встреча с наибольшей вероятностью сулила кровопролитную драку.
Тем временем Гео выглядел отрешенно.
- А? - вынырнул он из собственных мыслей. - Да, слегка задумался. Просто... эти горы мне напомнили о родном доме.
В голосе друга еле слышным отзвуком промелькнула какая-то одному ему известная, затаенная горечь, пронесенная сквозь года и до сих пор не отпустившая... Никс не стал лезть Гео в душу. Не сейчас и не здесь. Может быть когда-нибудь потом, теплым и сытым вечером они вспомнят об этом.

Жеребцы обратились в слух. Эхо блуждало в горах, множась и теряясь в расщелинах, и до слуха коней доходило приглушенное, раскатистое ворчание, будто земля ворочалась и недобро рокотала, возмущаясь чем-то...
- Никс, такое было уже раньше. Так ползут тёмные камни.
Зрачки вороного расширились, а душу словно обдало стужей. Так ползут темные камни...
- Оно идёт только вниз. И очень быстро. А если там живые лошади? Поток может застать их врасплох!
- Там есть живые лошади. - Произнес Никс, не дыша, закрыл глаза и со всей силы сжал веки. Он словно пытался вцепится в этот множащийся эхом звук, чтобы понять, откуда ползет земля... В каком направлении... И с ужасом понял - этот поток не остановится, пока не застрянет в густом лесу, обломав с дюжину толстых деревьев. Благо, у подножия гор всегда обильно росла хвоя, которая и должна была затормозить разрушающую стихию. Росла везде, кроме одного места, за которым открывалась не защищенная ничем, пустынная равнина...
- Бежим в долину! - Вскинул голову Никс, развернулся и рысью направился, вниз, в сторону рокочущих гор. - Там может быть табун. Мы должны увести всех оттуда!

===> Границы табуна

Отредактировано Никс (22-05-2019 12:01:34)