----- >  Начало игры

Эта зима была очень суровой и смогла даже Эбигейл, сильную, выносливую чистокровную превратить почти в еле движущуюся, уставшую и измотанную истощенную морально и физически особь. Три года скитаний и поиска стали поистине худшими и тяжелейшими испытаниями для бывшего доминанта и мысленно она обрушивала на голову виновницы своих страданий все проклятия и угрозы расправы непрекращающимся потоком.
Потерян давно уже табун, потеряны муж и его брат, и хотя временами сердце все еще сжимается от тоски, настигают вспышки воспоминаний из детства и молодости, битвы плечом к плечу, приключения, бешеные скачки  втроем по степям и лесам, чувства все еще имели место быть, но уже скорее память их сохраняла нежели разум и сердце.
Первый год Эбигейл верила что Смерч рано или поздно собрав под собой новых жеребцов и кобыл, найдет её, что может быть на худой конец сможет передать весточку или пошлет за ней сообщить где обосновался, но время неумолимо и жестоко двигалось вперед и в конце второго года тяжелых поисков, одиночества и неприкаянности, стало приходить разбивающее мечты, надежды и ожидания суровая реальность, что про неё уже забыли. Не нужна она никому больше в этом бескрайнем мире и её чувства тоже.
Метели и пурга, голод и выживание стали её спутниками, одиночество и подпитываемый всем этим эгоизм стал спасительной броней, проник во все существо и превратил белую в комок лишь силы и упрямства.
Долина в которую она совсем недавно ступила тоже встретила не самым радужным приемом,  территория скалистая и почти вся лишенная растительности в силу особенностей местности, и пришлось бороться со льдом, снегом и погодой из последних сил, но белая не сдавалась, не желала просто сдаться, натура борца и воина в ней была все еще сильна и доминировала, над нежной и более мягкой женской частью.
Эбигейл справилась снова и заслуженно вдохнула вскоре сладкий запах приближающейся весны, погода видимо наконец закончила испытывать её, судьба смилостивилась и можно было уже более внимательно и основательно побродить по новым территориям, оценить что к чему, какие здесь правила, есть ли тут жизнь и что тут происходит.
Иногда бродящую грозную фигуру видели издалека местные особи, но чаще заметив кого-то или ощутив на себе чей-то взгляд белая уходила и скрывалась в зарослях, не встпуя ни в контакт, ни приближаясь, запахи здесь были очевидными и сразу давали понять что территория занята. А драться сейчас Эби не собиралась боясь таки уступить из-за измождённости и усталости, прежней силы пока не было, а значит и уверенности в себе что не менее важна в бою.
Да и не знала кобыла местные нравы, привычки и обычаи здешних обитателей земель, владельцев, их отношения к чужакам, и еще прекрасно понимала как выглядит, что не может прикинутся доброй и покладистой, со свей внешностью и горой мускулов благодаря недостатку пропитания сейчас наглядно выпирающими по телу.
Проснувшись утром и поднявшись из валежника оказавшегося достаточно теплым для ночлега, снова глубоко втянула ноздрями сладкий уже более теплый воздух и вновь побрела вдоль границы, ища проталину в первой порослью молодой сочной травки.
Холмистая местность наполнялась звуками, ветерок трепал гриву и хвост, забирался под шкуру, Эбигейл наконец добрела до достаточно большой по площади полянки на склоне, где снег уже давно растаял, а вода впиталась в плодородную почву дав обильные зеленые всходы, вкус был слишком сладок и сочен, жадно кобыла начала есть, утоляя и жажду и голод, давно терзающие её.

Отредактировано Abigail (09-05-2019 12:31:40)

<=== Хвойный лес

Лошади хорошей рысью прочесывали лес, порой повизгивая и кусая друг друга. Лелуш кайфовал от легкости и искренности нынешней ситуации, наконец-то не отвлекаясь на непонятные настроения подруг. Долорес сбавила ход и сравнялась с Молирен, араб же отвел уши назад и пытался прислушаться к разговору, но встречный ветер своим свистом не позволил заняться не очень благочестивым делом. Дамские секреты всегда кололи его в самое сердце, ему казалось, что шепчутся именно о нем, об его каких-то недостатках. Серый слегка нахмурился от мастерской накрутки самого себя, и расширил шаг. Рысь была накатистой, плавной, хоть и задние ноги с неким остервенением втаптывались в землю, давая хороший толчок.
Закончив разговор только для двоих, Долорес притормозила – это Гиасс услышал точно, даже несмотря на то, что разлетелся вволю. С сожалением сбавляя темп и задевая зацепами копыт ветки, украшающие грозовой лес, жеребец подстроился под кобыл. Заводная рысь сменилась грузным шагом, голова опустилась, араб словно обмяк. Но злиться было не зачем – не все должно вертеться вокруг тебя и потакать твоим желаниям. Лелуш развесил уши и стал походить на осла, обремененного несправедливостью жизни. Шея расслаблялась все больше, и бархатный нос практически касался плотной, ароматной, родной земли. Сухие песчинки налипали на вибриссы, серый что-то вынюхивал. Внезапно из уже заросшего весенней листвой куста выбежала полевка, от дерзости которой Лелуш чуть не потерял сознание. Неприятная мышь проскочила между передними ногами и умчалась в другие кусты, настолько шокировав серого, что он подпрыгнул на всех четырех вправо, тараня злосчастный куст. Тело попыталось вытянуться в «прыжковую позу», но тонкие арабские ноги лишь запутались в плотных сплетениях растения. Кое-как перевалившись через препятствие, жеребец приосанился, тряся шеей и, наверное, к удивлению догнавшей его Молирен, сделал вид, что ничего не произошло.
– Тут пахнет по-другому. Стеснительно промычал Лелуш, стремительно переводя тему. То ли Долорес постаралась перевести тему, то ли так совпало, но ее острый вопрос полностью забрал внимание на себя: - А когда и где ты ее видела, Моли? Хм, и правда. Озабоченно взглянул на серую Лелуш, не находя ей оправданий. Все это время тройка была вместе и у Моли не было возможности улизнуть. Тогда почему она сразу не сказала о чужаке? Гиасс не стал стеснять Молирен в присутствии Долорес, и лишь многозначительно промолчал, уходя вперед за Долорес. Неужели она не такая простая, какой себя выдает?
Поравнявшись с сосредоточенной Долорес и едва касаясь ее теплого бока, араб проследил направление ее тяжелого взгляда. Впереди спокойно гуляла равнодушная ко всему кобыла. Она не озиралась и не металась в отчаянии – хозяйское поведение насторожило Лелуша: – В последнее время чужаки осмелели. Заключил серый, уверенно спускаясь с их пригорка. Кобыла была серой и Гиасса рассмешило то, что теперь их четверо разных оттенков одной масти. Но самым светлым, по-прежнему, оставался единственный жеребец. Влажная почва чавкала под ногами, и под такой неудачный аккомпанемент Лелуш подбирался к изумительной незнакомке. Вблизи она была еще краше и у серого смазались границы, как себя вести с вторгающимися лошадьми. В приятном расположении, без неприязни: – Привет, Вы решили поселиться у нас? , - пытался пошутить и сбавить напряжение жеребец. Незнакомка, вроде, не была настроена агрессивно, и Гиасс позволил себе такую вольность. Обернувшись на своих кобыл, он нашел нужным подчеркнуть перед белоснежной: – Долорес, Моли, дорогие, давайте скорей. Араб пытался отстраняться от мистического обаяния любой кобылы, но все-таки чары каждой из них (причем, разные!) сбивали с толку и превращали Лелуша в глупого стеснительного мальчика.

Когда голод и жажда столь долго терзающие отступили, впервые насыщение вдоволь за несколько дней отразилось тихим приятным урчанием в желудке Эби оторвалась от проталины, запрядила ушами и начала разглядывать снежные вершины холмов, солнце уже поднялось над горизонтом и начинало согревать склоны, так что по ним побежали маленькие струйки превращающиеся сначала  в тонкие ручьи, соединялись и образовывали почти реки. Наблюдать как сверкает вода от солнечных бликов и вдыхать этот наконец-то не обжигающий горло льдом ветер, оказалось достаточно приятно. Белая и позабыла о том времени когда можно было просто жить, любоваться видами окрестностей и ничего не боятся, не волноваться и не ждать очередной беды.
И это отвлечение на окружающий мир стали виновниками того, что появившуюся троицу незнакомых лошадей она подпустила слишком близко к себе не успевая как обычно отойти или скрыться.
Да и судя по их целенаправленному движению в одну сторону всех одновременно будто подсказало Эби их желание найти её. Глаза заскользили по идущим на встречу, ветерок донес запахи и стало понятно кто есть кто.
Две кобылы и жеребец, скорее всего те кто владел этими землями.
Интересно это и есть вожак и доминаты? Или же их просто послали узнать?
Привычка сразу вникать в иерархию и знать кто какую нишу занимает было скорее привычкой прошлой жизни. А может очередным капризом амбиций, ведь если высшие чины и должности вакантны то есть шанс не ходить в числе простаков.
Понимая что уходить и убегать уже глупо, да и по сути не за чем продолжала ждать приближения компании, гордо подняв голову, выпрямляя шею и чуть переступая на месте, играя мышцами, демонстрируя себя  во всей красе.
Первым заговорил несомненно жеребец, его голос был достаточно дружелюбен и даже воодушевленным. Казалось что конь часто так встречает незваных гостей:
- Может быть.... - ответила белая заглядывая незнакомцу прямо в глаза. Их контакт прервался когда конь обернулся на чуть отставших спутниц поторапливая.
И вот обе тоже приблизились, также внимательно разглядывая пришелицу, как и она их. И взгляды не были эти такими уж легкими, каждый пытался заглянуть чуть дальше внешности, породы и масти.
Подала первой голос серая в яблоках, андалузка по некоторым особенным признакам, просто решив представится:
- Эбигейл — прозвучало в ответ. И все-таки от белой не укрылось что тройка встала рядом с друг с другом на достаточно приличном от чужачки расстоянии, держась вместе и показывая единство, вопреки одиночке напротив. - Из западных степей...
А вот оговорка или специальное перескакивание с простого «ты» на отстраненное «вы» неожиданно заставило Эбигейл чуть усмехнуться. Но при этом сделать вид что более официальное и уважительное обращение ей больше по душе, надменность и гордость чистокровной никуда не исчезало.
Третья незнакомка молчала, просто смотря на белую и явно не особо доверяя, да и готовая пожалуй и к не самому удачному повороту событий:
- Насчет присоединения все зависит от необходимости в пополнении? Я просто кое-кого ищу, и достаточно давно одиночка, отвыкла быть частью табуна, но понимаю что еда, вода и мягкая трава для сна просто так не даются, если нужны бойцы или защитники могу по сути помочь....

Отредактировано Abigail (20-05-2019 19:57:20)

Чужестранка слегка задела самооценку Лелуша, своими горделивыми изваяниями указывая на недостаточные размеры его тела. Серый резко отвел уши назад, сжимая челюсти. Все-таки, когда кобыла пыталась бодаться с жеребцом за превосходство – это не нравилось. Кому понравится, когда пытаются ужать твое мужское достоинство? Незнакомка уже не казалась такой красивой, самостоятельно постаравшись как можно быстрее снять пелену женского очарования с глаз Гиасса: – Что значит может быть? В недоумении бросил он, перед тем, как Моли переключила внимание на себя. Ответ «может быть» поставил араба в тупик, и он воспользовался разговорчивостью и открытостью Молирен, чтобы поразмыслить секунду. Что-то в этой фразе отдавало хитростью и сокрытием истинных намерений, которых, конечно, Эбигейл не раскроет. На свой прямой, твердый вопрос, жеребец рассчитывал услышать только один из вариантов: «хочу здесь обжиться» или «проходила мимо». Но если мимо – то и беги отсюда подальше, охмуряй своей наглостью других простаков.
Моли принимала все за чистую монету, конечно. Ее девственная душа приводила в восторг, но иногда путала все карты. Полученная от Эбигейл информация не дала ровным счетом ничего – Лелуш впервые слышал о каких-то эфемерных «западных землях», недоуменно глянул на Долорес. Но у арабки было точно такое же выражение мордашки – в замешательстве. Эбигейл вроде бы и не шла на открытый конфликт, но некоторые мелочи в ее действиях заставляли напрячься. Усмешка над Моли откровенно разозлила – жеребец сделал шаг к андалузке, касаясь плечом ее нежного носа. Очень хотелось выпалить что-то вроде «что смешного?», но араб смог потушить оттесняющие разум эмоции, сохраняя свою линию адекватности и разумности.
- Насчет присоединения все зависит от необходимости в пополнении? Почему-то громогласная самонадеянность Эбигейл не играла ей на руку. Лелуш смотрел на нее пристально и с тяжестью взгляда. Что за глупые вопросы? Если ты пришла в Грозовой табун – говори конкретней. И снова жеребец проглатывал переживания, довольствуясь хладнокровием: - Не от этого, Эбигейл. Мышцы на щеках задвигались, Гиасс мотнул головой: – Если ты пришла на наши земли – это означает лишь то, что ты хочешь в него вступить. А если такого желания нет, то ты чужак, которого мы в праве изгнать. Жеребец говорил ровно, словно вынося приговор.
Я просто кое-кого ищу Внутри неприятно заклокотало: Что значит «ищет»? Он или они значит уже здесь, у нас? С легкой паникой во взгляде жеребец посмотрел на Долорес. Оставшуюся часть «откровений» он уже не воспринимал, озадаченный загадочными словами. Лелуш кивнул головой влево, призывая арабку на секунду отойти. Лошади прошли пару метров, и Гиасс шепотом начал обеспокоенно советоваться: - Я не понял, тот или те, кого она ищет, уже ждут ее неподалеку? Серый склонил голову пониже, пытаясь не упустить ни единого звука. Нельзя это приписывать к проницательности жеребца, скорее логическое мышление и внимание к мелочам: – Это может закончиться плохо. Лелуш почему-то был твердо уверен, что Эбигейл ищет жеребца: – А вдруг это какая-то западня, и Эбигейл – лишь приманка? Предлагаю сделать вид, что мы ничего не подозреваем и готовы с ней сотрудничать. Долорес, похоже, не отметила ничего подозрительного в словах и поведении Эбигейл, и Лелуш сделал корректную поправку: – Что я ничего не подозреваю.
Политический ход в виде перешептываний закончился быстро, и пара вернулась к, наверное, испугавшейся тет-а-тета с незнакомой лошадью, Молирен. Серый чуть оттеснил Моли, оставаясь один на один с Эбигейл: – Просто помогать не надо, а стать частью табуна – да. Гиасс постарался сделать максимально простое выражение морды, чтобы выдать это предложение как результат общения с Долорес. И почему у Лелуша не хватает дерзости спрашивать все в лоб? Нет, приспичило ему вечно держать «марку» и выпытывать информацию окольными путями: уважительно, манерно, подчеркивая значимость разума и «высшего» общества.

Среди этой троицы вожака точно не было, Эбигейл это поняла четко, слишком много она общалась с представителями власти в табунах, что б даже бегло отличать рядового члена от главы или даже помощников. А вот в ней легко можно было заметить командирские замашки, даже несмотря на долгое скитание и одиночество, доминант все еще был в её крови.
И это Табун как они сказали Грозы нуждался в сильных воинах хоть и пытались Молирен, Лелуш и Долорес умело пытаться это скрыть. Это всегда было, и будет. Ведь даже сегодня, да и вчера она легко заходила на границы их земель и впервые на самом деле кто-то её встретил.
Да и вместо агрессии, строгости и банального «Поди прочь» она вступили в диалог. А перевес был на стороне табунных.
- Ищу подругу, на нас напали и она убежала, беременная. Кобыл с жеребятами принимали к себе?
Эби сменила надменность в голосе на некоторую даже теплоту, что вообще было для неё самой редкостью, все-таки три года скитаний в компании лишь самой себя явно сыграли роль и сейчас душа неприступной Снежной Королевы, как когда-то её обозвала Новелла потянулась к сородичам. Вот только знать правду им не стоит, полуправду немного подправленную, да и явно при словах о поиске вся тройка подумала несомненно о паре, а вот искать кобылу, менее тревожно и подозрительно. Еще один факт для расположения к себе.
Единственный жеребец показывал себя как и положено лидером и явно взял на себя пока роль руководителя, интересно перед вожаком тоже так гарцует? Он буквально встрял в разговор между Долорес и Эбигейл, недовольный туманными ответами белой:
- Возможно, надо подумать или же я пока не решила — выбирай приемлемое для тебя значение -  женская солидарность тут дала о себе знать и с некоторых пор четкое недолюбливание мужских особей со стороны обманутой ими души и сердца чистокровной.
- Изгнать? Да я здесь уже почти два месяца и столкнулась с вами охранниками только сейчас, простите но дисциплиной и обязанностями своими вы сильно пренебрегаете.
Снова на губах кобылы сверкнула усмешка, она смотрела прямо в глаза Лелуша ведя поединок взглядов и каждым словом ударяя по уязвимым местам горькой правдой.
- Я была доминантом и знаю как правильно и грамотно охранять свою землю от как вы говорите чужаков. Да и покажи мне черту?
И жеребец решил посовещаться с соратницей, уводя Долорес в сторонку, оставляя её с юной Молирен. Девочка, как окрестила её Эбигейл была красива и наивна пока, доверчива и дружелюбна, видно было как она смотрит на высокую и красивую чужачку, оценивает внешность. Да и отмечает следы лишений.
- Знаю, я пришла с тех земель и прошла по ним всю зиму.
Несмотря на юность но молодая была права, будто увидела скрытые желания и рвение в глазах старшей и озвучила то что гордость самой Эбигейл не позволяла признать.
В этот момент и вернулись арабы:
- Готовы принять? Если да, то я готова вступить....
Копыта ощутили дрожание земли, звук несущихся лошадей спутать было сложно, его ощутили и собеседники запрядив ушами и поворачивая головы, со стороны горных вершин с верхушки одного из холмов к ним неслись два....нет три почти черных жеребца.
- Ваш вожак и его помощники? - логично спросила Эби у новых друзей. Но надбровные дуги хмуро сдвинулись вглядываясь в бегущих коней, что-то в них, точнее в одном из было чертовски знакомым.

>>> Предгорья

Никс, к счастью, не слышал, о чем переговаривались Гео и Дреггор. Он в принципе никогда не прислушивался к чужим разговорам и не оглядывался лишний раз. Может быть, у кого-то создавалось впечатление, что жеребец - дальний родственник глухой тетери, но зачастую ему просто некогда было собирать ушами обрывки чужих фраз. Точно не в этот раз. На самом деле, грудную клетку вороного жгло праведным набатом, от которого закладывало уши. Ему было нужно во что бы то ни стало не опоздать и сделать все, чтобы не повторилась трагедия, навсегда оставшаяся в их прошлом.
Гео и Никс были еще молоды, когда впервые столкнулись с движением темных камней. Тогда лавина грязи и валунов застигла лошадей врасплох, никто не ожидал, что гора расползется на глазах и обрушится потоком на голову. Табун охватила паника. Все бросились врассыпную, опрометью спасая собственную шкуру и не разбирая, кто куда. Гео и Никс тоже побежали, и, к счастью, в нужном направлении. Далеко не всем повезло метнуться в нужную сторону, и часть табуна погибла под камнями, другая переломала ноги, увязнув в грязи, третья рассыпалась бисером по прерии и встретила свою судьбу на зубах у хищников.
Могли ли жеребцы тогда действовать иначе?
Могли бы. Но в момент катастрофы они думали только о себе, и, поддавшись общей панике, спасали свои шкуры.
Вскоре за спиной послышалась трехтактная дробь копыт.
- Следуем по запаху. Никс, я доверяю тебе. - Гео нагнал вороного, поравнявшись с ним. -  В тот раз у нас не получилось, но в этот... Я думаю, есть шанс спастись не только нам самим. Назад бежать, в нашу сторону они не успеют. Нужно либо искать возвышенность, либо бежать в леса, но ты сам вспомни... Наш лес далеко не сразу остановил темные камни.
Гео был прав. Тогда лошади подумали, что лес станет спасением, но именно он стал их погибелью. Врезавшись в стволы деревьев, поток сокрушил их и обрушил в спину удирающему табуну бревна и крупные ветки. Достаточно было споткнуться о корягу, чтобы навсегда остаться погребенным.
- Ты прав! - На ходу воскликнул Никс, стараясь перекричать ветер в ушах. Перемахнув через корни дерева, жеребцы услышали новый сокрушительный раскат рушащейся горной породы. - Лес не спасет.
Скорее, наоборот - прятаться под деревьями опасно, и если лесная гуща не затормозила поток до встречи с табуном, рассчитывать на нее вдвойне опасно.
- В любом случае, если потребуется, я сделаю всё, чтобы помочь им. И тебе тоже.
На сердце вороного жеребца ясным огоньком зародилась теплая благодарность другу.
- Спасибо... - Произнес он, повернув голову к Гео, но его нотка сентиментальности утонула в возмущении Дреггора.
- Без лишнего геройства. Мы еще не знаем, что в итоге станет для нас опасностью, - Никс закатил глаза. - Пока будем надеяться, что до них удастся хотя бы информацию донести.
- Это скучно. - Колко мурлыкнул Никс, несмотря на то, что знал - Дреггор был прав. Только Никс, кажется, родился с мечтой вписаться в легенды, никогда не жалел собственную шкуру и, кажется, готов был использовать любой шанс помереть во славу Родины. Благо, к своим годам остался жив и поумнел. Природа очень быстро и доходчиво научила его, что только лишь холодный рассудок, терпение и стойкость может сохранить жизнь, а горячая голова и беспокойная задница - это вовсе не геройство, а скорее что-то из оперы "слабоумие и отвага".
- В зависимости от шума можно контролировать ситуацию. Я был ближе к эпицентру катастрофы много лет назад. Если потребуется, то я смогу контролировать обстановку. Только бы нам сейчас выиграть время, чтобы оно пошло на пользу...
Вместо ответа Никс звонко ударил копытами землю, прибавляя галоп. Гора снова пророкотала где-то неопределенно над головами, словно поторапливая незваных гостей Долины.

- Вон он! - воскликнул вороной спустя какое-то время, вскинув голову в сторону гор. На глазах спутников горная порода шевелилась бурлящим темным чудовищем, ползущим со склонов вниз, в долину... Оно разъяренно брызгало всполохами грязи и гремело так, будто на небесах разразилась штормовая гроза. У подножия крутых скал не было леса, а почва шла под уклоном. Ничто не могло задержать сель. Спустившись взглядом в долину, жеребец увидел четыре точки - четыре лошади стояли на пути у стихии, и даже не поднимали голов - видимо, раскаты надвигающегося потока терялись в горах и не достигали их ушей. Природа будто решила застигнуть их врасплох.
- Мы должны добежать до вон того холма! - обернулся Никс на своих спутников, перекрикивая шум потока, и черной мордой указал в даль, туда, где ландшафт поднимался вверх - туда оползень не сможет добраться, пойдет дальше, обогнув возвышенность. - Только без паники. Действуем спокойно и уверенно. Не пугайте их пуще прежнего! - жеребец буквально перегородил путь Гео и Дреггору, чтобы сказать последние слова. - Не давайте никому оторваться от табуна! - далеко не каждый готов ко встрече со стихией, а молодую лошадь подобный шквал и грохот и вовсе может повергнуть в шок. Вороной поймал взгляд Шторма, надеясь увидеть в нем отсутствие страха и решительность. Он знал, что друг не отступит. - Дреггор, будь слева. Гео - справа и впереди! Я поскачу последним.
Никс последний раз взглянул на грохочущий поток, холм, сулящий им спасение, и четырех лошадей, стоявших между ними.
- Вперед!

Трое жеребцов размашистым галопом стремительно спустились со склона. Им удалось опередить несущийся поток, и стихия, обрушившись со скал, сокрушительно ударилась о землю. Поток, встретившись с жестким склоном, вспенился и ощерился огромной, грязной хищной пастью. Она словно гналась за троицей и собиралась сожрать их в один присест.
- Бегите! - Во весь голос звучно воскликнул вороной, силясь перекричать бурлящий поток, который громыхал и ревел так, что уши закладывало. Никсу пришлось притормозить, пропуская двух товарищей вперед, чтобы те обогнули четверку с флангов и не дали разбежаться в стороны. Кричать было без толку - из-за рева оползня ничего не было слышно. - На холм. Быстрее! - Повторял жеребец, едва не врезавшись на полном ходу в маленькую серую кобылу. - Вперед-вперед-вперед! - поторопил он ее, подтолкнув носом в круп для ускорения.
Втроем они по сути загоняли маленький табун на холм. Слева - Дреггор, справа и чуть впереди - Гео, указывающий путь на возвышенность. Никс шел в хвосте, подгоняя табун и следя за тем, чтобы никто не споткнулся и не упал.

Отредактировано Никс (24-05-2019 10:34:08)

- Возможно, надо подумать или же я пока не решила — выбирай приемлемое для тебя значение. Фамильярность Эбигейл отбросила Лелуша из нейтрального отношения в слегка отрицательное. Надбровные дуги приблизились друг к другу, выражая недовольство. Да что у нее в голове творится? Так тяжело общаться с лошадьми, которые не могут дать конкретного ответа… Когда белая говорила о пренебрежении обязанностями, в ее голосе звучало самодовольство, и попытка уколоть троицу. Лелуш раздувал тонкие розовые ноздри, внимая словесному бреду незнакомки. Жеребец строго смотрел на Эбигейл, поражаясь ее охоте до власти. Ответ Долорес был прекрасен и четок, и Гиасс расслабленно выдохнул от того, что каплю ответственности забрала арабка. Он что-то пробубнил себе под нос: да, да, готовы, только перестань резать слух своей невоспитанностью. , подходя к Моли и обтираясь щекой об ее бок. Серая необычно, впервые за время общения, утерла кому-то нос. Выражение морды Эбигейл надо было видеть. Лелуш заулыбался и щипнул кобылу на кожу на колене, тихо промурчав: - Какая ты хищная.
Вот ничего и не решилось на такой странной ноте. Куда теперь двигаться дальше, Лелуш обсуждать не хотел. Раз Эбигейл хочет быть кем-то повыше простолюдинов, пусть и генерирует идеи. А он оценит и с удовольствием поставит под сомнение. Теплая Молирен убаюкивала, и жеребец под расслабился, подгибая заднюю правую ногу. Но привести мысли в порядок араб не успел – подруги настороженно закрутили ушами, да и все в одну сторону. Серый спокойно поднял голову из-за крупной андалузки, и обалдел. Впереди, на величественных горах, снег начал мешаться с коричневым цветом. Тишина стремительно менялась сначала отдаленным гулом, затем раскатистыми завываниями гор. Лелуш от неожиданности присел на задние ноги, поддаваясь накатывающейся панике девочек. - Нужно уйти подальше. Тело араба затрепетало и напряглось, - он часто вставал на дыбки и в любое мгновение был готов совершить жизненно важный бросок. Ему никогда не доводилось видеть сель так близко, рассказы о каких-то отдаленно возможных желаниях природы не вселяли ужас и не воспринимались всерьез. А сейчас все было настолько стремительно и живо, что эмоции победили разум. Жеребец слегка стушевался и топтался на месте, ожидая более быстрой и стрессоустойчивой реакции кобыл.
- Ваш вожак и его помощники? Что?! Взревел Лелуш, уже плохо различая собственное ржание. Груда камней мощью создаваемых собой звуков давила на барабанные перепонки, сбивая с толку, пытаясь оставить тут и затащить под свою смертоносную лавину любого. Араб отчаянно вглядывался вдаль, и позже всех «нащупал» троицу лошадей. Темные, кардинально отличающиеся мастью от белого трио. Гиасс тут же обозлился, что очередные незнакомцы натравили на них беду. Дыхание учащалось и начинало подташнивать, серый с трудом различил утробистое ржание вороного жеребца, идущего первым. Что? Бегите? Двое спутников вороного обогнули серых с обеих сторон, загоняя их, словно скот. Как бы ни был Лелуш рассудителен и отстранен, действия жеребцов задели – что за радикальный захват. И все-таки данная ситуация не поддерживала светские выяснения отношений (разговоры), поэтому, прежде чем подняться в первый за долгие годы сумасшедший карьер, араб молчаливо коротко кивнул Долорес и Молирен, призывая их к спасению.
Стихия ревела. Вороной жеребец, несущий на своем хвосте «неприятные» новости, приблизился к троице, носом дотрагиваясь до неприкосновенной Молирен, и Лелуш, распсиховавшись, как подобает истинному арабу: мотание головой, фырчание, расширенные ноздри, пританцовывающие движения, бросился к холму, на который и желала завести брутальная бригада. Араб скакал с некоторой легкостью, подпитываемый злостью и начавшейся в этот самый момент конкуренцией с тремя жеребцами. Ветер бил в морду грязью, летевшей из-под копыт впереди несущихся лошадей. Лелуш жмурился, скача в слепую, - тонкие ноги то и дело разъезжались на весенней чересчур податливой почве.
Подъем на холм подкинул, наверное, большинство трудностей. Гиасс приложил всю свою мышечную мощь, чтобы врезаться маленькими копытами в уходящую из-под ног землю. Стиснув зубы и с остервенением отталкиваясь хорошо обмускуленным крупом, серый ощутил на напряженной спине неприятный холод. Давнозатянувшееся тучами небо решило подыграть лавине. Дождь нахрапом забрызгивал летящих жеребцов и кобыл, распыляясь все больше, словно лошадь, довольствующаяся своим положением в табуне.
Жеребцу было тяжело – дыхалка почти сдала, но он не мог сдаться на виду у своих кобыл. Мышцы на ногах забились, и они выносились лишь по инерции. Вся морда была в грязи от гнедого жеребца, отчего Лелушу становилось еще более худо. Он и сам справился бы с побегом от селя. Зачем так настаивать на своих услугах? Взобравшись на безопасную горку, Гиасс с прискорбием обернулся назад – некоторые еще догоняли, но самолюбие не могло вытерпеть случившегося. Жеребец, убедившись, что его подруги в порядке и  воспользовавшись чрезмерной заинтересованностью новых мужчин в кобылах, быстро порысил в чащу. Ему казалось, что произошла какая-то трагедия. Грусть и нежелание чего-либо одолевали и было просто необходимо осознать произошедшее и поставить мысли обратно.

Троица выглядела теперь совершенно различно, да и каждая особь реагировала на слова белой по-своему. Каждого явно задело правдивое и слегка надменное указание за пренебрежение к работе, и каждый норовил уколоть Эби в ответ.
Демонстрация сплоченности и отстаивания все равно своих сотабунников говорило о многом. Единство и вот это вот один за всех, и все за одного, было очень важно, эта лошадиная семья надо было признать тронула холодную душу гордой чистокровки. В её прошлом подобного не было и чаще даже друзья и подруги чаще выбирали эгоистичные мотивы. А тут.... На краткий миг серая взглянула на сдержанную Долорес, странного и ершистого Лелуша и юную Молирен чуть иначе, смотря теперь под другим ракурсом призмы восприятия.
- Втроем? Вас так мало?
И это стало тоже достаточно удивительным, и снова играло в пользу новых знакомых. Их дружба и стойкость под ударами судьбы и обстоятельствами вызвала немного уважения. Что по сути было вообще для Эби крайне редким явлением, точнее еще никогда она не испытывала подобного не к одной лошади.
Колкие фразы серой в яблоках красавицы укрепили лишь решимость вступить в их круг и попытаться помочь, сделать этих достойных кобыл и жеребца частью своей жизни и придать их табуну ту славу которую они на самом деле заслужили своей верностью друг другу.
- Вот тут верно...запах ваш въедается намертво....
Но если честно она так и не поняла решен ли вопрос с принятием так как внимание привлек и грохот с гор и три фигуры стремительно бегущих прямо к ним коней.
А за ними шли горы....точнее груда земли с жутким шумом и гвалтом катилась по пятам за жеребцами и явно стремилась к четверке расположившейся мирно у подножия.
Сель. Эбигейл слышала о этих природных явлениях много, но видела впервые и на какой-то миг застыла как вкопанная наблюдая вот эту махину недр земли лавиной текущую прямо на неё.
И лишь зычный голос вороного, вернул кобылу в реальность и поставил перед фактом грозящей её и остальным опасности. Теперь она четко видела что одного из вновь прибывших «спасителей» она уже встречала, вот только показать это не смогла, да и не стала.
Сообразив что к чему она помчалась вперед мощными рывками почти сразу же вырываясь далеко вперед, так как обладала всем набором качеств для развития большей скорости и опыт тоже делал свое дело, но опомнившись сбавила темп и вклинилась между гнедым и Долорес, демонстрируя арабам свою признательность и причисляя себя уже к табуну.
Сильные жеребцы явно уже не впервые попадали в подобную ситуацию и грамотно оценив обстановку направили всех к ближайшему холму, который кстати был еще и выше других и был чуть в стороне, и траектория движения земельного пласта его вообще не коснется по идее.
Вот только все было слишком непредсказуемо, влажная трава и местами жидкая жижа из еще не просохшей земли под копытами усложняли восхождение. Тяжело было и выносливым коням и Эби, про остальных говорить не приходилось, белая не осталась равнодушной и снова удивляя наверно и саму себя стала помогать и гречишной и даже недружелюбному Лелушу. Почти пихая их мордой наверх, скользя сама и едва не падая, но упрямо продолжая трудный путь.
И вот уже вершина была рядом, по сути опасность миновала, вот только их компания внезапно недосчиталась жеребца, а с небес обрушился еще и дождь, стена воды почти лишила зрения, заволокла пространство и было трудно разглядеть даже собственные копыта, ни говоря уж о других спутниках. И лишь голос Молирен обозначал что рядом еще кто-то таки есть.

Первое, чему учится половозрелый жеребец в табуне - это с мастерством и грацией Нео из "Матрицы" уворачиваться от бьющей задом кобылы. Любой человек, получив от пылкой возлюбленной сапогом по лбу, логично задаст сам себе вопрос "накукуя оно мне надо?", но у жеребцов мать-природа грамотно нивелировала данную опцию сознания, позаботившись о том, чтобы они по весне не тратили драгоценное время на лишние деструктивные раздумья. Весной у самцов критически мыслящая часть мозга атрофируется напрочь, поэтому вопросы "зачем" и "почему" просто блекнут за зажигательными плясками инстинктов, а сам жеребец по известному зову природы лезет на эту кобылу снова и снова вопреки всему (и здравому смыслу тоже), пока не возьмет ее измором.
Одним словом, доживший до десяти лет жеребец хитер, проворен, быстр, дьявольски умен в любом деле, которое касается захода кобыле в тыл.
Никс ювелирно увернулся от копыт маленькой серой андалузки, резко задрав голову и дернув черным носом. Геошторм и Дреггор опередили его, огибая группу растерявшихся лошадей по бокам. Еще приближаясь к ним, Никс увидел их взгляды, устремленные ему за спину, полные растерянности и неверия.
Он понял - они были не готовы. Очевидно, еще минуту назад их вряд ли заботило что-то серьезнее кусачей мошкары, и природа обрушила свою ненависть слишком быстро и беспощадно, чтобы быть к этому готовым.
Никс запомнит этот взгляд, в котором он - лишь безликая точка, за спиной которой беснуется воплощенная стихия. Их глаза - темные зеркала, в которых отражается давящая громада олицетворенного кошмара. Растерянный и напуганный, весь табун вразнобой сорвался с места в галоп, и они побежали.
Быстрее-быстрее-быстрее… - пульсировало в воспаленному мозгу, когда Никс буквально напирал на последнего скачущего, оглядываясь через каждые три темпа галопа. Сель продолжал водопадом рушиться с гор, растекаясь густыми, пенистыми бурунами. Казалось, что они дышат в хвост убегающим, желая догнать и вкрадчиво лизнуть пяточки, как лазурная волна нежно гладит песчаный берег, но это ощущение было обманчивым. Жеребец хорошо знал, в какие оковы затягивает эта стихия. Сковывает ноги, давит на кости, сминает огромную лошадь, словно жука, упавшего в водоворот.
Словно одной беды им было мало, над головами оглушительно грянул гром, и небо разразилось крупными, тяжелыми каплями, застилающими глаза. Никс на скаку встряхнул головой, откидывая мокрую челку с глаз, в очередной раз оглянулся, и в его сердце внезапно просветлело - они успеют. Холм недалеко, сель за спиной, а скакали они на диво слаженно и единодушно, словно единый живой организм. Но природа и в этот раз решила научить его, что рано радоваться - хуже беды.
Раскат грома - и серая кобыла спотыкается, перелетая через себя, и на полном скаку врезается в слякоть, словно корма огромного лайнера, столкнувшаяся с песчаным берегом. Она звонко и жалобно заржала, и был в этом мелодичном, переливчатом голосе не крик о помощи, а отважная мольба к сотоварищам - не оборачивайтесь, не возвращайтесь, не спасайте меня.
Ей ответило утробное, низкое ржание вороного жеребца вслед убегающему табуну - я с ней, я остаюсь, все будет хорошо.
Буквально присев на зад, чтобы затормозить, Никс силой трещащих мышц погасил инерцию бега и возник над серой андалузкой, застилая ей темное, склочное небо. На стыке холки с гривой сомкнулись зубы вороного, и он рывком буквально вытряхнул ее из вязкой грязи, вовремя поднырнув под шею. Давай, маленькая, поднимайся.
Шум мучительно рвал барабанные перепонки.
Не торопись, не суетись, не бойся.
Сквозь давящий рокот Никс оглянулся и ощутил холодок, пробежавший по позвоночнику. В расширившихся зрачках отразился оползень, словно чья-то когтистая, жадная рука стремительно тянулась к ним.
Бежим!
Они сорвались с места ровно в тот момент, когда сель захлопнул свою грязную, хищную пасть в том месте, где только что стояли беглецы. К счастью, им удалось удрать. Никс шел собранным галопом бок о бок с кобылкой, которая очевидно была сильно вымотана и разбита произошедшим. Ничего, главное - живая. Тем временем, весь табун уже слаженно взбирался на холм, помогая друг другу, напрягаясь до треска в жилах в сражении с дождем и грязью, уходящей из-под ног. Никс помог серой взойти на холм, не торопясь и вовремя подставляя плечо, упираясь всеми четырьмя ногами в предательски расползающуюся жижу.

Вороной взошел на холм последним, раздувая ноздри и пытаясь отдышаться. Первым делом он обернулся, глядя с возвышенности на преследовавший их оползень. Река грязевой жижи вперемежку с древесным мусором и камнями обошла холм стороной, уходя дальше в низину. Рокотало, но уши уже не закладывало от невыносимого рева. Неужели спаслись? Никс выдохнул и мотнул головой, отходя от произошедшего, веря и не веря. Он развернулся назад, к лошадям, и первым делом не досчитался серого араба и Геошторма - светлое пятно мутно расплывалось за пеленой дождя где-то в отдалении, и спина друга удалялась в ту же сторону.
- Не бегите туда! - Звучно предупредил Никс, сорвавшись с места и огромным корпусом преграждая дорогу кобылам. - Под деревьями может быть опасно. Мы не знаем, куда поползет грязь. Она может обрушить лес.
Однако вороной понимал: стоять на пути у напуганной кобылы, взывая к холодному рассудку - далеко не лучшая идея. Как бы ему ни хотелось пообещать, что серый жеребец просто отошел в кустики и обязательно вернется, он не мог себе этого позволить. Никс не знал, что двигало арабом - кобыла, которую он поднимал на холм, надрываясь, звала кого-то. Очевидно, что его, и именно он был ей нужен в этот момент, как никто другой. Может друг сердечный, может брат. Гео разберется. 
Жеребец окинул взглядом табун, который пытался восстановить дыхание и прийти в себя.
- Все целы?
Он блуждал взглядом по телам сородичей, пытаясь выхватить видимые глазу повреждения. Две серые, взрослые кобылы стояли под дождем, остывая от бега, и Никс понял только сейчас - они ведь все были серые. Темным пятном на их судье три жеребца вторглись в этот день на пару с оползнем и штормовой грозой. Никс усмехнулся - вот уж совпадение. Остановившись взглядом на серой андалузской кобыле, вместе с которой они преодолевали этот сложный подъем, Никс понял, что, кажется, именно она здесь самая младшая, и именно ей этот путь дался тяжелее всех.
- Как ты? - Спросил вороной, приблизившись к ней и аккуратно обойдя всех остальных по периметру. - Жива?
Она упала довольно сильно. Струйки воды, сбегающие по шкуре, смывали грязь. На боку и на носу кобылы наливались кровью ссадины. Очевидно, ей было больно и страшно.
- Где ваш вожак? - последнюю фразу он произнес довольно громко, подняв голову и обращаясь ко всем присутствующим. Очевидно, убежавший серый араб не был вожаком, иначе не бросил бы своих отмокать на холме, где неизвестно еще, кто ранен и кому нужна помощь.